— Сэр… — Аманда замялась. — Мистер Грей сказал… что он занят.
Дэвид на секунду потерял дар речи. Несколько минут назад он вызвал свое зама к себе в кабинет, что делал неоднократно за последние несколько лет, и впервые получил отказ. Никто из подчиненных никогда не смел ссылаться на занятость, даже Томми, несмотря на то что является его правой рукой и лучшим другом. Оказывается, все бывает в первый раз…
— А он не сказал, чем именно занят? — сухо осведомился Дэвид.
— Хм… Нет… У меня тут документ, требующий вашего одобрения, занести сейчас или позже?
— Сейчас, — он тут же прервал связь.
Какой же он тупой! Его секретарь и то быстрее сообразила, что такие вещи не обсуждаются по интеркому.
Через несколько секунд Аманда невозмутимо прошествовала в кабинет, для вида держа в руках какую-то папку, грациозно устроилась на диване, закинув ногу на ногу, и только потом сбросила деловую маску.
— Значит, это Грей тебя так отделал, — констатировала она. — Так и знала.
Девушка смотрела ему прямо в лицо, и Дэвид знал, что она видит — свежий шрам на брови, швы сняли только вчера, и пару пожелтевших синяков под глазами. Остальное скрыто под одеждой, включая неопределенного цвета синяк на все еще ноющих ребрах.
Это был его первый рабочий день в новом году. По настоянию доктора Сэндлера он бы мог остаться дома еще на пару дней, но больше не хотел терпеть. Дэвид приехал в офис ради одной цели — поговорить с Томми. Но тот, видимо, не разделял подобного интереса.
— Что он сказал?
— Он сказал, что… — она хмыкнула. — Он велел передать, чтобы ты оторвал свою жопу от кресла, в котором сидишь, и сам пришел в его кабинет, если тебе так хочется.
Дэвид улыбнулся. Все оказалось не так уж плохо. Томми не умер с горя, не уволился, не послал его на хрен, а всего лишь пояснил, что тот, кто виновен, должен прийти сам. Что ж, ему будет совсем не трудно.
— Дэв, что ты натворил? Это случайно не связано с сестрицей твоей жены? — поинтересовалась Аманда.
— С чего ты взяла?
— Последние дни он впадает в бешенство при одном упоминании о ней. Марта имела неосторожность пригласить его и «милую Саманту» на какой-то благотворительный ужин, устраиваемый ее дочерью, — она закатила глаза. — В общем, он так разорался на эту цербершу, что она два дня угрожала ему увольнением. Какая жалость, что не уволилась.
— Я не знаю, что там у него с Сэм, — соврал Дэвид. — Их проблемы меня не касаются.
— Как скажешь, — судя по ее виду, она не поверила. — А как насчет твоей жены?
