Неожиданно в комнате включился свет, и все присутствующие одновременно поморщились.
— Не так быстро, — ровным голосом произнес Люк, преграждая дорогу Тому.
Из горла Грея вырвался какой-то животный рык, но это не смутило гиганта. Он лишь слегка приподнял одну бровь, перевел взгляд на Дэвида и снова вопросительно уставился на Тома. Сэм всегда восхищалась этим человеком. Ничто не могло выбить его из колеи, и хрен бы он сдвинулся с места, если б не захотел этого.
Люк был одет лишь в спортивные штаны, и она разглядела шрамы на его мощной груди. Она знала, как он их получил. Защищая Кристину. И если интуиция ее не подводит, то сейчас он собирался защищать ее сына, Дэвида. Внутренности скрутило в узел от страха. Ее сознание разрывалось на три части — одна хотела броситься к Тому и сестре, чтобы умолять о прощении, другая требовала лгать и возмущаться, будто ничего не было, третья же просто рвалась к мужчине, чье лицо было все в крови. Она хотела утешить его, спросить, все ли в порядке (хотя и так видно, что ни хрена он не в порядке), извиниться, потому что он получил за них обоих, но знала, что этим только усугубит ситуацию, поэтому не сдвинулась с места.
— Лучше дай мне пройти, — рявкнул Томми, сжимая кулаки.
Люк посмотрел ей прямо в глаза, и Сэм поняла, что он прочел в них правду. Виновны. Оба. Только после этого он сделал шаг в сторону, давая Грею возможность выйти. Лиззи покинула комнату следом за ним…
Leave me out with the waste
This is not what I do
It's the wrong kind of place
To be cheating on you
It's the wrong time
She's pulling me through
It's a small crime
And I've got no excuse…
(Damien Rise — «9 crimes») [2]
Восхитительное утро!
Она открыла глаза и улыбнулась, увидев напротив лицо любимого мужчины. После Рождества он забрал из отеля свои вещи, потому что Лиззи настойчиво просила его погостить у них хотя бы до Нового года. Эти дни были наполнены весельем и суматохой. А прошлой ночью она проснулась и замерла от ужаса, потому что почувствовала, как кто-то пробрался в ее комнату и улегся рядом. Миа уже хотела закричать, но вдруг услышала родной голос: «Я соскучился по тебе». Франсуа обнял ее и прижал к себе. Волна счастья нахлынула, словно цунами, смывая все печали и проблемы последних недель. Их разделяло два одеяла, потому что он пришел со своим, так как спать предпочитал вообще без одежды. Миа же была в шелковой темно-синей пижаме, которую когда-то подарила ему, но потом забрала обратно, потому что он ее так и не носил. Вот бы каждое утро было столь же прекрасным.
