Прем нежно покрывал ее шею поцелуями, а она лишь вздыхала, не в силах более говорить. То, о чем она так скучала, сейчас давалось в двойной порции.
Прежде чем слиться воедино, Прем так тихо прошептал заветный слова любви, что Каджол не услышала. Она и не думала, что шевеление его губ имеют значение.
А он думал, что она услышала их. Думал по блаженной улыбке и счастливым слезам.
***
— Прем, отпусти меня! Отпусти немедленно!
Каджол неугомонно вертелась в его руках, пока муж шел со своей драгоценной ношей к храму богини Ситы. Она пыталась высвободиться, но все было тщетно. Ее суженый возжелал нести ее на руках.
За несколько дней он изменился. Нежный и ласковый Прем постоянно старался не упустить случая поцеловать ее. Он был таким, каким она представляла себе мужа в мечтах. Заботливый.
Хотя он не говорил ни слова о любви, но Каджол верила, что однажды он скажет ей эти три слова. Они светились в его прекрасных глазах.
Когда они оказались в храме, то Прем опустил ее под удивленные взгляды многих людей и улыбнулся. Сейчас он выглядел таким прекрасным, что у нее перехватило дыхание.
Они начали молиться, закрыв глаза, а священник читал молитвы о рождении богини и ее встрече с богом Рамой.
— Я тоже так хочу — неожиданно сказал Прем, посмотрев на жену. Каджол распахнула глаза и непонимающе уставилась на него.
— Ты про что?
Он взял ее за руки:
— Сону, я не хочу провести с тобой только эту жизнь. Я хочу быть с тобой во всех семи рождений. Быть только с тобой.
— Ох, Прем — всхлипнула Каджол, мысленно взвешивая, можно ли это считать признанием в любви.
Ее муж достал из кармана золотую цепочку с огромным бриллиантом в виде сердца посередине и надел ей на шею.
— Мангалсутра — символ замужества и того, что ты моя жена — объяснил Прем — А это мое сердце. В нем живешь только ты.
Каджол не сдержалась и обняла его, прижавшись к его щеке. Если это сон, то она не хотела просыпаться.
В его сердце только она. А в ее только он. Они созданы друг для друга. Но почему же он так старательно избегает произнести всего три слова? Каджол не понимала, но считала, что омрачать такой момент глупыми вопросами не стоит.
Когда они сели в машину, то Каджол задала ему волнующий ее много дней вопрос:
— Как мой отец?
— Все хорошо — непринужденно отозвался Прем — Он идет на поправку. Скоро от одного запаха алкоголя его будет тошнить.
— Да, это того стоит — произнесла Каджол, не замечая, как напряжено взглянул на нее муж. В его глазах заплескало беспокойство, а она, как ни в чем бывало, продолжала:
