Холидей сидел за столом в «Синем павлине», самой большой таверне в городе — как обычно, в компании стакана и бутылки виски. Всего в заведении имелось столов тридцать, и все они были заняты: за одними играли в покер, за другими просто собрались выпить и поболтать приятели. Холидей скучал по игре, по азарту, однако ему не хватило бы денег даже на вступительный взнос, и потому он развлекал себя пасьянсом; приятно было просто подержать колоду в руках.
Он торчал в «Павлине» с заката. Причин засиживаться там не было — как и уходить, если только Эдисону не понадобится помощь. К последнему, кстати, Холидей успел наведаться: спросил, началась ли работа в долине. Работа началась, но до ее завершения оставалось дня два.
— Черная девятка — к красной десятке, — произнес знакомый голос.
— С возвращением, — не поднимая головы, ответил Холидей. — Ты уже разделался с прославленным мистером Гарретом?
— Скоро разделаюсь, — пообещал Кид. — Сесть не пригласишь?
— Располагайся, — сказал Холидей. — Не вижу причин гнать тебя, — добавил он с улыбкой, — все равно, даже при желании, не навредим друг другу.
Кид хихикнул в ответ и подвинул стул.
— Ну, как поживаешь, Док?
— Спасибо, ничего, — ответил Холидей. — Приятно, что спросил.
— Не смейся надо мной, Док, — совершенно спокойно и незлобиво предупредил Кид. — В этом чертовом округе у меня, кроме тебя, и друзей-то нет.
— Если верить слухам, твои друзья не доживают до седых волос, — заметил Холидей. Кид напрягся, а он продолжил: — Не то чтобы ты их сам убиваешь, просто ведешь очень опасную жизнь, и напарники, которые владеют оружием не так хорошо, как ты, обычно долго не живут.
Дослушав его, Кид заметно расслабился.
— Я ведь не собирался становиться бандитом или убийцей, знаешь ли, — сказал он. — Просто так вышло. В конце концов начинаешь делать то, что у тебя получается лучше всего.
— Где ты так выучился стрелять?
Кид пожал плечами.
— Если честно, сам не знаю. В детстве, пока мы жили в Нью-Йорке и в Канзасе, я даже с игрушечными револьверами не играл, не мечтал быть стрелком и, даже получив собственное оружие, не особенно с ним упражнялся. Просто как-то опоясался кобурой, выхватил револьвер и выстрелил — сразу же попал, куда метил. С тех пор всегда попадаю. Револьвер у меня — что палец указательный.
— Таких, как ты, называют прирожденными талантами, — заметил Холидей. — Многие не могут попасть туда, куда пальцем тычут.
— Думаешь? — спросил Кид. — Из твоих уст это звучит как похвала.
