Домино, с одной стороны, смогла вздохнуть с облегчением, а с другой, очень расстроилась, когда увидела, что Хэйли снова надела шорты и маечку. И хотя все еще было достаточно тепло, с приближением сумерек становилось все прохладнее, и начинался легкий бриз. И сама Домино накинула футболку и натянула шорты, когда ждала, пока приготовится этот бедовый рис.
– Я знаю, что ужин немного…
– Лучше много, чем мало, – рассмеялась Хэйли.
Домино подлила вина.
– И то верно. Но я хотела сказать, я не кулинарная принцесса.
Все вокруг было более чем совершенным. Низкое солнце окрашивало небо на западе в кристальные прекрасные теплые тона – от бургунда до ярко-оранжевого. И все это великолепие оттенков отражалось в спокойной воде.
Домино наблюдала за тем, как Хэйли ела.
– Все очень вкусно! – заключила та с энтузиазмом, попробовав всего понемногу.
– Угу, – ухмыльнулась Домино. Она уже попробовала каждое блюдо, пока раскладывала по тарелкам, размышляя, стоит ли вообще подавать их на стол. На тот момент готовый завтрак «граф Шоколад» в буфете выглядел как вполне сносная альтернатива.
– Нет, ну, правда! – ответила Хэйли, и Домино поняла, что та говорит всерьез. – После того, как мне годами приходилось мириться со стряпней моей бабули, все остальное мне кажется вкусным.
– Ты тоже не принцесса доморощенная?
Хэйли крякнула от удивления.
– Господи, нет конечно! Но, знаешь, что… Я бы терпела все, что бы только бабушка ни приготовила, если бы это могло вернуть ее.
– Мне очень жаль, я не знала, – Домино вспомнила соответствующие фрагменты из досье Хэйли. Родители матери умерли уже давно, поэтому получается, что Хэйли говорит о бабушке Маргарет, умершей от сердечного приступа в возрасте 84 лет.
– Ничего. Уже год прошел, хотя и кажется, что совсем недавно.
Хэйли переполняли эмоции, ее глаза увлажнились и замерли с отсутствующим выражением, взгляд устремился куда-то вдаль:
– Бабуля была единственным человеком, к кому можно было всегда прийти, и кто не осудил бы, и не навязывал своего мнения. А когда ты вырос в семье с воинственными убеждениями и постоянными склоками, настоящее облегчение – услышать беспристрастное мнение. С ней мне не приходилось постоянно защищать любую свою мысль, любое решение, – Хэйли грустно улыбнулась.
– Было очень непросто доказывать, что ты не хуже остальных, и пришла в этот мир не для того, чтобы выйти замуж за мистера Благосостояние и рожать будущих солдат.
– Твой отец военный? – Домино знала ответ и на этот вопрос, но ей нравилось слушать, как Хэйли говорила о своей семье. И, хотя в словах ее звучало недовольство ими, по тону Хэйли можно было с уверенностью сказать, что это была любящая, заботливая семья.
