– Я и говорю, странно.
– Позвони в лабораторию и узнай, из какого полицейского участка отправляли образцы, – велел Рипли. – И пусть как можно скорее пришлют по факсу все материалы дела.
– Этим и занят.
Через час Рипли уже ворошил документы, присланные из Айовы, из участка Плезант Хилл. Бьянкони заглядывал ему то через одно плечо, то через другое.
– Уолтер Оуэнс. Главный подозреваемый в убийстве своих родителей… с поджогом. Ему тогда было двадцать, – декламировал Рипли. – Спалил дом, пока они спали, но пожарные успели спасти пару комнат, и отдел убийств получил кое-какие образцы ДНК. Сразу после этого Уолтер исчез – конечно же, у него были доверенности на банковские счета родителей, он их обчистил незадолго до пожара.
– Значит, сейчас ему тридцать пять. – Бьянкони сел за стол напротив Рипли и начал прочесывать базы данных Бюро в поисках случая, когда Уолтер Оуэнс где-либо появлялся под настоящим именем.
– Сто восемьдесят сантиметров, семьдесят три килограмма, волосы черные, глаза карие, – Рипли продолжал читать вслух. – О, да тут кое-что есть: когда ему было девять, он попал в автокатастрофу и сильно обгорел. У него шрам от ожога третьей степени, начинается на левом виске и идет через все лицо, покрывая почти всю левую сторону. Темно-фиолетового цвета, испещренный более мелкими шрамами. А еще на левой стороне лица у него отсутствуют бровь и ресницы. Сразу после происшествия ему сделали несколько пластических операций, но врачи сделали заключение, что его уродство невозможно исправить.
– Он должен быть легко узнаваем, если, конечно, он не сделал еще несколько операций в последнее время.
– Н-да. Возможно. За двадцать шесть лет пластическая хирургия шагнула далеко вперед, особенно в том, что касается восстановления после ожогов. Надо привести в офис пластического хирурга и узнать, сможем ли мы узнать нашего нового друга, если ему делали еще операции.
Рипли вернулся к изучению материалов дела.
– Учителя и соседи, когда полиция их допросила, описывали Оуэнса как необычайно умного и скрытного. Дразнил детей, убил соседского кота. После аварии стал еще более отстраненным и нелюдимым. Родители отправляли его к психиатру, но проку не было.
Специалисты ФБР из Отдела исследования поведения еще десять лет назад составили психологический портрет «охотника за головами». Рипли сравнил эти материалы с тем, что узнал об Уолтере Оуэнсе. Все совпадало. По прикидкам ОИП ФБР, «охотник за головами» жил и убивал в малонаселенных районах не только и не столько потому, что боялся разоблачения, сколько из-за дискомфорта в местах большого скопления людей. Тот факт, что у Оуэнса был этот ужасный шрам и что для своих целей он выбрал отдаленный пустынный район, делал эту версию более чем правдоподобной.
