– Вообще-то крем уже закончился, – заметила Хюлья.
– Ничего, все равно куплю. Какой это крем? – спросила Джейлян. И, не дожидаясь ответа, попросила умоляющим голосом: – Ребята, ну давайте придумаем хотя бы что-нибудь.
Тогда Мехмет сказал, что Мэри хочет поехать на остров, что напротив, и внезапно все мы ощутили это унизительное чувство – желание, чтобы девушка из Европы осталась всем довольна, и мы расселись по катерам. Я сел в один катер с Джейлян. Потом она еще сбегала домой, вернулась с двумя бутылками в руках и крикнула:
– У меня джин!
Кто-то крикнул: «Музыку забыли!» – и Джюнейт тоже сбегал домой и принес из дома мерзкую коробку с колонками. Потом катера взревели и рванулись с места. Сначала носы катеров взметнулись в воздух. Небеса готовы были обрушиться на нас. Потом, когда катера набрали скорость, их носы опустились, и через полминуты мы были в открытом море. Тогда я подумал: они богатые, им все равно, если что-то сломается, поцарапается, износится, – ведь они богатые, катера у них мчатся сорок миль в час, а я чувствую позорный страх, страх, от которого руки-ноги дрожат. Джейлян, я тебя люблю. Но я говорил себе: не бойся, Метин, не бойся. Ты умный. Я верю в силу разума; да, я верил в нее.
Катера подлетели к скалистому берегу острова так, будто собирались разбиться об него, а потом, внезапно сбавив скорость, развернулись и тут же остановились. От маяка на другой стороне острова была видна только верхушка. Откуда-то появился пес, потом еще один, черный, и еще один – серый. Они прибежали вниз, на берег, подошли к скалам: яростно лают на нас. Бутылка джина гуляет по рукам, а закусить нечем. Дали и мне, я пил из горлышка, будто яд, пил жадно. Собаки продолжали лаять.
– Как взбесились! – сказала Гюльнур.
– Ну-ка, Фикрет, газани, интересно, что они будут делать! – сказала Джейлян.
Фикрет нажал на газ, и собаки как сумасшедшие помчались вокруг по берегу вслед за катером, обплывавшим остров вокруг. Все, кто был в катере, криками и песнями дразнили собак, а когда те озверели совсем, разошлись еще сильнее, кричали, выли, улюлюкали, а я подумал, что у них всех – не все дома, но этот шум, черт возьми, казался мне веселее, чем мертвый душный дом моей тети, и гораздо богаче и живее маленьких, пропыленных комнат, где на радиоприемниках лежали вышитые вручную салфетки.
– Музыку включи! Сделай громкость до конца, посмотрим, как они на музыку отреагируют!
Мы еще два раза обошли вокруг маленького острова с включенной на всю громкость музыкой. Когда мы обходили остров в третий раз, я на миг засмотрелся на пенный след катера и вдруг удивился: далеко в пенной воде внезапно весело замелькала голова Джейлян. Как в страшном сне, я бросился в воду, не думая ни о чем.
