Но занятия оказались нудными и бесполезными.
Ее наставница уверяла, что живопись умерла в семнадцатом веке.
Эта женщина, в своем вечном блеклом костюме,
В очках с толстенными линзами, напоминала унылую жабу.
Шарлотта силилась скрупулезно выполнять ее указания —
Ведь отец пожертвовал очень многим, чтобы платить за уроки.
Но до чего же ей было скучно на этих занятиях!
Однажды «жаба» велела Шарлотте нарисовать кактус
И раз за разом бесстрастно стирала ее рисунок:
Число колючек, видите ли, отражено неточно!
Но ведь это не живопись, а фотография.
Шарлотта целыми днями трудилась над натюрмортами,
Анализируя это понятие мертвой натуры[7],
Мертвой, как я сама, думала девушка.
Шарлотте трудно выразить все, что она ощущает,
Однако ее мастерство прогрессирует с каждой картиной.
Она выбрала путь между старым академизмом и современностью,
Безмерно восхищена Ван Гогом, открыла для себя Шагала,
Боготворит Эмиля Нольде, прочитав его знаменитую фразу:
Я люблю те картины, которые словно сами себя написали.
А ведь есть еще Мунк, и Кокошка, и Бекман.
Живопись захватила Шарлотту, она забыла обо всем остальном.
Чего бы это ни стоило, ей нужно поступить в Академию.
И Шарлотта готовилась к конкурсу так одержимо,
Словно демон в нее вселился.
Альберт и Паула тревожились: ее страсть приняла опасную форму,
Но Шарлотта, которая прежде считала себя неудачницей,
Напротив, вернулась к жизни. Нашла наконец свой истинный путь.
Она привезла свои работы в Академию живописи.
Ее стиль заинтриговал профессора Людвига Бартнинга.
Он разглядел в юной художнице огромный потенциал
И решил добиться того, чтобы ее зачислили.
Но в Академию почти не берут евреев.
Единственный довод в пользу Шарлотты: ее отец – ветеран войны.
Даже в общем кошмаре бывают отдельные послабления.
Словом, есть еще крошечный шанс.
Значит, нужно представить картины приемной комиссии.
Людвиг решил познакомиться лично с юной абитуриенткой.
Этот доброжелательный человек боролся
против расистских законов,
И Шарлотта стала его протеже.
Наверно, он чуял в ней что-то, чем сам был обделен.
Всю жизнь Бартнинг писал цветы,
Весьма изысканные цветы,
Дышавшие благонравием.
Члены приемной комиссии стояли пред тяжкой дилеммой:
Талант Шарлотты сам по себе не вызывал сомнений,
