Открыв дверь, Джин Мейвор (кстати, она была сводной сестрой самого хозяина фермы) в изумлении остолбенела: кухня выглядела совсем не так, как она оставила её накануне вечером! Она подумала, что ей, должно быть, просто привиделось, — ну кто мог придти сюда так рано? — и вошла. Через минуту она убедилась, что кто — то уже подмёл пол, вытер со стола, разложил всё по местам и развёл огонь.
— Вот так штука! Неужто я начала во сне по дому расхаживать? — вслух сказала Джин сама себе. — А может, этот славный паренёк, Донал Грант, решил мне помочь? Матери — то он всегда помогает, да и вообще парнишка хороший, слава Богу, и умный — хоть в священники его отдавай!
Со жгучим, жадным интересом Гибби следил за каждым её движением, желая научиться и подмечая всё до мелочей. Завтра у него получится гораздо лучше! Вскоре мужчины пришли на завтрак, и он уже собирался было порадоваться вместе с ними, но от дразнящего запаха каши у него до тошноты скрутило желудок, и ему пришлось снова уползти в амбар. Он с радостью полежал бы ещё немного в сене, но для этого надо было снова ворочать лестницу, а Гибби чувствовал, что сил у него на это не хватит. В амбаре его легко могли застать, и поэтому он потихоньку выбрался во двор к курятнику. Однако еду курам пока не выносили, так что ему придётся подождать где — нибудь неподалёку. Если его поймают, то непременно прогонят, и тогда он навсегда потеряет Донала Гранта. За завтраком Гибби его не видел, потому что летом Донал почти всегда ел на свежем воздухе, разве только ужинал со всеми на кухне. Тогда Гибби (которому так и не удалось ничем поживиться) побежал к ручью и напился, даже не вспомнив о том, что собирался получше умыться. Сейчас ему просто хотелось отыскать Донала. Главное, чтобы он был рядом, а тогда и голод будет совсем не страшен.
Донал обнаружил его присутствие только тогда, когда увидел, как Рогатка со всех ног улепётывает с запретного поля, а за ней вприпрыжку бежит Гибби, за неимением дубинки швыряя в неё увесистыми камнями. Доналу стало ужасно стыдно. Он отбросил книгу и побежал навстречу малышу.
— Камнями не надо, слышишь, пичуга? — сказал он. — Хотя мне — то, пожалуй, жаловаться не пристало, — тут же сокрушённо добавил он. — Сам рассиживаю с книжечкой, как дурак, а коровы по полю шастают. А ведь хозяин мне платит, чтобы я за ними следил! Ну что я за человек такой, а?
В ответ Гибби умчался прочь, туда, где Донал только что сидел. Через секунду он вернулся с книгой, сунул её в руки своему другу и в то же самое время осторожно вынул у него из под мышки дубинку. Он раз или два взмахнул ею, резвой трусцой побежал к стаду, быстро обогнул его кругом и вернулся к своему наречённому хозяину. Однако в следующее мгновение он снова понёсся к полю наперерез Рогатке и ловко отогнал её из овса на другой конец луга; она уже начинала его побаиваться. Понаблюдав за ним какое — то время, Донал заключил, что даже ему самому не справиться лучше, чем этот малыш, даже если бы у него было сто пар глаз как у Аргуса и все они дружно следили бы за скотиной, ни на секунду не заглядывая в книгу. Тогда он спокойно предоставил Гибби полную свободу действий и целый час не поднимал головы от чтения. Всё шло как нельзя лучше, и даже Рогатке в тот день не удалось больше ухватить ни одного колоска. Однако самому Гибби, который так ничего и не ел, пришлось несладко. Каждый раз, пробегая мимо Донала, он видел в траве пузатый узелок; какая — то маленькая девочка принесла ему с фермы обед. Но Гибби, как никто другой, умел терпеливо ждать и обходиться даже без самого нужного.
