Донал всё ещё стоял на берегу, глядя на озеро и несколько опасаясь подходить к нему ближе, как вдруг сердце его ушло в пятки от шумного всплеска, гулким эхом отдавшегося в скалах. Вслед за ним послышался звонкий собачий лай, и Донал сразу узнал голос Оскара. Он не успел даже подумать, что бы это всё могло значить, как на противоположной стороне озерца, на горном уступе, высоко нависшем над поверхностью воды, появился Гибби. Он начал быстро спускаться к воде, но склон был настолько крут и опасен, что Оскар благоразумно остался наверху и даже не попытался за ним последовать. Тут пёс заметил Донала, стоявшего гораздо ниже в том месте, где до воды было добраться сравнительно легко, и со всей прытью, на которую был способен, помчался к нему, радостно приветствуя старого хозяина. Однако Донал по — прежнему почти не обращал на него внимания: он не сводил изумлённого и испуганного взгляда со спускавшегося Гибби. Когда тому оставалось до поверхности футов двадцать, Доналу стало ясно, что спускаться дальше просто невозможно. Но он ошибался, потому что в то же самое мгновение Гибби прямо со скалы загорелой молнией нырнул в озеро головой вперёд, как морская птица, увидевшая добычу. Донал вскрикнул и побежал к самому краю воды. За ним последовал Оскар, который всё это время не проявлял ни малейшего беспокойства, стоял рядом, помахивая хвостом и только изредка разочарованно поскуливал, да и сейчас бежал за Доналом, нимало не тревожась и всем своим видом выражая лишь радостное нетерпение.
Когда они вместе подбежали к озеру, Гибби уже вынырнул и плыл к берегу, гребя одной рукой, а другой придерживая новорожденного ягнёнка, безжизненно лежавшего у него на плече. Падение в воду оглушило малыша, но его ещё можно было спасти. Тут Донал впервые подумал, что скоро за его пичугой будет просто не угнаться, — такой он был крепкий и сильный! Выбравшись на берег, Гибби радостно рассмеялся, кивнув Доналу, но не остановился, а сразу понёсся вверх по горе, чтобы отдать несчастного ягнёнка его матери. Даже после купания в ледяной воде он бежал так быстро, что Доналу пришлось крепко поднажать, чтобы не отстать от младшего братишки.
Гибби приходил к Мёртвой яме, чтобы поплавать (хотя, честно говоря, там едва было можно развернуться) и понырять (а вот для этого она действительно была хороша). А летними ночами, когда все и на горе, и в долине крепко спали, Гибби частенько уходил к Дауру, смело бросался в самые глубокие его волны и проводил долгие часы, в одиночку борясь и забавляясь с водой, ветром и луной. К тому времени он уже знал много такого, благодаря чему человек никогда не знает одиночества.
