— Дядько, да на ярмарке такого навалом. Давай мы тебе наменяем. За одну бересту с руной дают три чистых.
— А пять?
— Так это торогваться надо, мы не умеем — торговцы умные, как собаки.
— Умные?
Я уже знал, что делать и без труда уговорил богатырей. Они с радостью согласились попробовать (действительно умом не блещут) и подставили лапы. Я вырезал каждому по руне мудрости и парни объявили, что мозги в черепушку уже не влезают.
Они выслушали былину и прокачанные по самое не балуйся побежали на ярмарку.
Я поиграл еще немного, хотя если честно эта былина уже в печенках сидела. Надо бы найти гусляра и научиться новому народному творчеству.
Время тянулось ужасающе медленно на этот раз. Никаких больше крыс и крысиных королей Только я, гусли, да лошадь, как ее там зовут.
Через час пришел староста.
— Ну что, гусляр, скучаешь?
— Скучаю, — сознался я.
— Ну так я с новостями.
Староста посмотрел на землю и замолчал. Он увидел остатки вчерашнего побоища и страх пробежал по лицу старика.
— Крысиный король здесь был?
— Нет. Слуги его. Мести хотят.
Покачал старик головой:
-
Беду ты привел в деревню. Зло за тобой идет. Уходить тебе надо. —
Как же я уйду, — в изумлении развел я руками.
— Об этом я и хочу с тобой поговорить. Снимай портки.
Он достал свое писало и продемонстрировал мне. Потом достал круглую деревянную палочку, покрытую рунами, но мне уже не показывал. Спрятал в рукаве рубахи. Сам только глянул мельком.
— Знаю я одну руну. Помочь тебе могу.
— Какую?
— Не обессудь, сынок не покажу. Такие руны только со смертью выдираются из рук. А у тебя силенок не хватит со мной справиться. Задирай штанины, если сымать не хочешь.
Я послушно выполнил, пока дед не передумал.
— Когда я наложу на твои ноги руны эти, сможешь ты ходить. Но не навсегда вернется способность твоя. 30 дней и 30 ночей пролетят очень быстро. Потом опять ты станешь калекой. На этот раз навсегда. Но 30 дней это очень большой срок. Можно отца найти, можно ноги вылечить, можно подготовиться к худшему. Нравится?
Я закивал всем видом показывая, что нравится.
— Одно условие у меня. Уйдешь ты из нашей деревни навсегда, а дом мне оставишь. Чего думаешь?
Я молчал.
— Вырезать тебе руну разума на лбу, чтобы думал лучше? Двое сыновей — богатырей растут у меня. Тесно нам становится. Да и женить нужно ребятишек. А тебе дом не нужен безногому, тебе нужно лекарство искать или отца, чтобы ухаживал за тобой, когда напасть вернется. Нет у тебя больше цели в жизни. А мы обхаживать тебя долго не будем, чужой ты нам, пойми.
