– Ты говоришь о двухсотлетии? – уточнил страж.
Признаться, такого слова мне не доводилось слышать.
– Именно, – ухмыльнулся надсмотрщик. – На церемонии будет подписан главный территориальный акт.
Последняя фраза прозвучала на диво зловеще, но я не успела толком испугаться. Меня вдруг ослепило видение.
Будучи оракулом, Ник умел пересылать через эфир беззвучные картинки – по-гречески χрησµόϛ. Язык сломаешь, пока выговоришь, поэтому для простоты я называла их фотками. Судя по всему, номер двенадцать обладал схожим даром. Сначала мне явились часы; обе стрелки замерли на двенадцати. Следом возникли четыре колонны и лестничный пролет. Стоило мне моргнуть, как образы исчезли. Оракул не сводил с меня глаз.
Трансляция заняла не больше секунды.
– Мне известно про акт, – произнес страж. – Ближе к делу, надсмотрщик. Номеру сорок нужно отдохнуть.
Того ничуть не покоробил презрительный тон – привык, не иначе. Надсмотрщик повернулся ко мне и елейно улыбнулся:
– Хочу пригласить Сороковую выступить с нами на торжестве Двухсотлетия. Меня порядком впечатлили ее способности в ночь погони. Почту за честь видеть ее в качестве своей примы, вместе с номерами девятнадцать сорок девять один и девятнадцать сорок девять восемь.
Не успела я открыть рот, тем самым рискуя навлечь на себя гнев стража, как тот ответил за меня:
– Как куратор, я решительно против. Она не арлекин и, пока не провалит испытание, остается у меня в подчинении. И на будущее: номер сорок странница, и я не позволю выставить ее на потеху сайенским эмиссарам наряду с обычными провидцами. Это удел твоих людей, но никак не моих.
– Хорошо, – без улыбки ответил надсмотрщик, избегая смотреть в мою сторону. – Идем, Двенадцатый. Вперед, на подвиги.
Оракул украдкой бросил на меня вопросительный взгляд. Я быстро кивнула. Двенадцатый развернулся и уверенным шагом двинулся за надсмотрщиком. Похоже, его совсем не пугала предстоящая битва.
Страж впился взглядом мне в лицо:
– Вы знакомы с оракулом?
– Нет.
– Тогда почему он все время на тебя пялился?
– Извини, хозяин, – прикинулась я дурочкой, – но разве мне запрещено говорить с другими людьми?
Рефаит медлил с ответом. Интересно, эти существа в принципе понимают сарказм?
– Нет, – произнес наконец он, – не запрещено.
И больше не проронил ни слова.
