– Получается, Сайен солгал?
– Да. Постарайтесь свыкнуться с этой мыслью. – Джексон закурил сигару. – Эдуард мог быть кем угодно – не удивлюсь, если Джеком-потрошителем, – но он точно не ясновидец. Уж больно неуклюжий.
– Неизвестно, почему Сайен так настойчиво спихивает все на ясновидение, – вмешался Ник. – Это тайна, разгадку которой знает лишь архонт.
– А можно подробней?
Меня бросало то в жар, то в холод. Неужели я тоже ясновидящая? Невероятно…
– Далеко не всякий дух хочет упокоиться в эфире, конечной точке всего сущего. – Джексон почти мурлыкал от удовольствия. – Бесприютные души зависают между двумя измерениями, превращаясь в бродяг. Их личность никуда не девается, с ними можно установить контакт. Минимум свободы и максимум желания помочь ясновидцам.
– Речь идет о мертвецах? – уточнила я. – Дернешь за ниточку – и они пляшут?
– В яблочко.
– Но зачем им это нужно?
– Чтобы подольше оставаться с дорогими людьми. – Тут Джексон презрительно фыркнул. – Или наоборот, чтобы преследовать и мучить врагов. Свобода воли в обмен на бессмертие. Как-то так.
Я пожевала салат. На вкус – вата.
– Естественно, духами не рождаются. – Джексон похлопал меня по руке. – Но даже при наличии плоти и материи связь с эфиром существует всегда. Мы попадаем в него через призрачный лабиринт, иными словами, через коридоры человеческого сознания.
– Постойте, вы все время повторяете «мы, мы». Мы – это кто? Ясновидцы?
– Да. Компания у нас активная, но совершенно секретная, – заговорщически подмигнул мне Ник.
– Ясновидца легко распознать по ауре. Так Ник вычислил вас, – сообщил Джексон, явно польщенный моим вниманием. – Призрачный лабиринт есть у каждого. Своего рода оазис, дарующий иллюзию безопасности. Ну, вы поняли.
Если честно, не очень.
– У ясновидцев лабиринт всегда в цвете, у прочих же – черно-белый. Является он в грезах и снах. Невидцы, те грезят монохромно. Ясновидцы наоборот…
– Грезят в цвете, – подхватила я.
– Ясновидцам грезы несвойственны. По крайней мере, в привычном смысле этого слова. У нас цветовая гамма лабиринта просвечивает сквозь материальную форму, образуя ауру, а ее цвет варьируется в зависимости от ранга. Со временем и вы научитесь их различать.
– Так я могу видеть ауры?
Мои собеседники переглянулись, затем Ник вынул толстые контактные линзы. По моему телу пробежала дрожь.
– Посмотри мне в глаза, Пейдж.
Дважды просить не пришлось. Эти глаза неотступно преследовали меня долгие годы. Поразительно красивые, серо-зеленые с яркой радужкой. Но сейчас на правом зрачке отчетливо выделялся крохотный, с игольное ушко дефект, не замеченный тогда на маковом поле.
