Рефаит поощрительно кивнул, призывая продолжить рассказ.
– Мы жили с отцом и его родителями в южной провинции Голден-Вейл, славящейся своими пастбищами. Там очень красиво. Не чета цитаделям. – Я отжала тампон и снова намочила. – Но аппетиты Абеля Мэйфилда росли, и ему понадобился Дублин. По всей стране вспыхивали Мэллоуновские восстания, а после случилась знаменитая Мэйфилдская резня.
– Мэйфилд, – повторил страж, уставившись в окно. – Да, припоминаю. Неприятный тип.
– Вы знакомы?
– Мне доводилось встречать всех лидеров Сайена, начиная с тысяча восемьсот пятьдесят девятого года.
– Выходит, тебе лет двести как минимум?
– Да.
Справившись с удивлением, я снова сосредоточилась на деле.
– Мы думали, нам ничего не угрожает, но вскоре юг тоже попал под удар. Пришлось срочно уезжать.
– А что стало с твоей матерью? Она осталась?
– Она умерла. Отслойка плаценты. – Я вытерла пот со лба. – Показывай, где еще лечить.
Страж снял рубашку. Всю грудь до живота пересекали алые полосы, оставленные то ли зубами, то ли когтями.
– Дальше.
Ага, выходит, со мной не так уж и скучно.
– Когда мне было восемь, мы переехали в Лондон.
– От безысходности?
– Нет. Просто отца направили в СТОРН.
Повисла пауза.
– Сайенский технологический отдел по развитию науки, – расшифровала я, решив, что куратор не понял.
– Знаю. Зачем его туда направили?
– Мой отец – судмедэксперт, патологоанатом. Сотрудничал с ирландской полицией. Сайен велел ему выяснить, почему люди становятся ясновидцами и почему душа не исчезает после смерти, – со злостью сообщила я. – Отец считал, что ясновидение – своего рода болезнь. Нужно лишь найти лекарство.
– И про дочурку папенька даже не догадывался?
– Он невидец. Куда ему…
Страж никак не отреагировал и задал новый вопрос:
– Дар проявился у тебя с рождения?
– Не совсем. Ауры и духов чувствовала с младых ногтей, а потом на меня напал полтергейст. – Я устало поморщилась. – Сколько еще протянешь?
– Не могу сказать. Соль отсрочит неизбежное, но ненадолго, – равнодушно бросил рефаит. Вот это выдержка! – Когда ты научилась высвобождать дух?
Странным образом разговор придал мне уверенности. Лучше не врать, наверняка страж сам все прекрасно знает. У Наширы имеется на меня досье – мало ли до чего они докопались, а сейчас хотят проверить мою особу на вшивость. Ладно, буду говорить правду, и ничего, кроме правды.
– После нападения полтергейста мне начал сниться один и тот же сон. Вернее, казалось, что это сон. – Я вылила остатки раствора рефаиту на плечо. – Снилось, как будто бегу по цветочному полю. И чем дальше бегу, тем темнее становится вокруг. И так ночь за ночью, бегу все дальше и дальше. И вот однажды добегаю до обрыва, прыгаю… и лечу прямиком в эфир, прочь из тела. Очнулась я в карете «скорой помощи». Отец сказал, у меня был приступ лунатизма, мол, вышла в гостиную и перестала дышать. Врачи диагностировали кому, – заключила я, не отрываясь от раны.
