Крепкие руки схватили её за талию, затем поднялись по её рукам и скользили
вниз, пока не нашли её ладони.
В этих руках была власть. И это был мужчина. Кто-то, кого она очень хорошо
знала. Элли видела, как перекатывались мышцы на его груди и предплечьях.
Насколько широки были его плечи.
А потом он поцеловал её. Жестко, глубоко. Словно он знал всё, что нужно
знать о ней, и как она любила, чтобы к ней прикасались. Его руки свободно
бродили по её телу, собственнически и требовательно.
Ей не было страшно. Элли приветствовала его прикосновения. И хотела
большего.
Она посмотрела вверх, стараясь разглядеть его черты. Чтобы увидеть
безымянного мужчину, который знает её так интимно. Элли прищурилась на
солнце и моргнула, когда он снова прижался к её рту.
Я люблю тебя.
Элли проснулась, задыхаясь от слов, которые эхом отдавались в её голове.
Она выдумала это. То, что любила этого мужчину. Того, кто был незнаком ей.
Или же знаком? Был ли он частью её прошлого?
– Элли? Элли? Ты в порядке?
Голос Кейда прорвался сквозь дымку неразберихи вокруг неё. Элли заставила
себя подняться, оттолкнув руки Кейда и Меррика, и крепко обняла себя за
талию.
Она взобралась на валун, села на тёплую поверхность камня, прижав ноги к
груди, и смотрела на воду.
Что означал этот сон? Случалось ли это в реальности? Было ли это
воспоминанием, спрятанным в тёмных закоулках её памяти, или это всего
лишь сон, и ничего более?
Элли коснулась лбом коленей и закрыла глаза, пытаясь вспомнить картинку
из сна. Если бы она только знала, как он выглядел. Как его звали.
– Элли, детка, поговори с нами, пожалуйста, – сказал Меррик, подойдя к ней.
– Расскажи нам, что происходит. У тебя был плохой сон? Ты что-то
вспомнила?
Как она могла сказать: «Нет, это не был плохой сон»? Это был хороший сон.
Элли была счастлива. Полна радости и любви.
– Я не знаю, – прошептала она. – Не знаю, было ли это реальным.
– Расскажи нам, и мы поможем тебе во всём разобраться, – сказал Кейд.
– Я не была напугана, – выдавила Элли. – Я не знаю, было ли это
воспоминанием или просто обычным сном.
– Тогда почему ты так сильно расстроена? – настаивал Меррик. – Элли, детка,
ты можешь посмотреть на нас?
Элли опустила голову; по её щекам покатились горячие слёзы. Определённо,
она – сумасшедшая. Почему, например, счастливый сон причинял ей столько
страданий? Разве ей не должно стать легче, потому что кто-то заботился о
ней? Что она заботилась о ком-то ещё?
Но если она была так чертовски счастлива, и этот мужчина во сне заботился о
