неё и вынуждал...
Хотя другая её часть была свободна от ужаса изнасилования, Элли не была
уверена, что справится с этим, если всё вспомнит.
– Элли, ты в порядке?
Она оглянулась и поняла, что на лбу выступили капельки пота, а дыхание
стало прерывистым.
– Даллас сказал, что меня изнасиловали, – выпалила она.
Она отпрянула в недоумении, осознав, во что его посвятила, но её мысли
были в таком беспорядке, что это было единственным, что витало в её голове.
Она была изнасилована, не помнила этого, но знала, что это случилось.
Глаза Кейда снова наполнились яростью.
– Я знаю, милая, – сказал он тихо. – Он рассказал и нам тоже. Мне жаль. Я бы
хотел поймать этого сукиного сына, который сделал это с тобой. Я бы отрезал
ему яйца и засунул в его глотку.
Вместо ответа из неё вырвался тихий всхлип, и внезапно Кейд оказался
перед ней, притягивая в свои объятья.
Сначала она напряглась, но его сила и тепло проникли в неё, давая комфорт,
в котором она так отчаянно нуждалась. Она растаяла в его руках и закрыла
глаза, пока он обнимал её. Он провел рукой по её спине и тихо что-то шептал
ей на ухо.
– Это неправильно с моей стороны, что я не хочу вспоминать? – прошептала
она.
Кейд прижал её ближе и мягко положил руку ей на затылок.
– Нет. Твой разум защищает тебя. Прямо сейчас ты слишком слаба, чтобы
справиться со всем сразу. Когда ты окрепнешь, ты вспомнишь, и мы с
Мерриком будем рядом, чтобы помочь тебе.
Она осторожно отстранилась, глядя на него в полном недоумении. Как он
мог обещать ей такое? Как он может выглядеть серьезным, давая такое
обещание?
Он выглядел так, будто имел в виду каждое слово.
Прежде чем она смогла продолжить свои размышления, он осторожно взял
её за руку и повёл к двери.
– Пойдём позавтракаем, хорошо? Давай посмотрим, сможешь ли ты что-
нибудь съесть, а потом я снова дам тебе лекарства.
В оцепенении она последовала за ним из спальни в кухню. Когда они
подошли к двери, она смущенно взглянула на свою помятую одежду. Одежду
Кейда.
Как только они вошли в кухню, Меррик встал из-за стола, его взгляд
остановился на ней. Он приблизился к ней, и она остановилась, не зная, что
ей делать, и что делает он.
Затем он просто протянул руку и погладил её по щеке.
– Как ты себя чувствуешь этим утром? – хрипло спросил он.
Почему-то от нежности, исходящей от такого внешне грубого мужчины, на
глаза выступили слезы.
– Проклятье, – сказал он с отчаяньем в голосе. – Я не хотел заставить тебя
плакать.
Затем она оказалась в его мускулистых руках, окруженная им. Она утопала
