— Джейми, здесь замешано что-то большее.
Она откинулась на спинку стула, отодвинулась от руки Данте, чтобы не сделать что-нибудь глупое, например, лизнуть ладонь, чтобы узнать, на вкус он так же хорош, как и пахнет.
— Могу заверить, что это не так.
— И почему я не убеждён?
— Потому что ты параноик?
Данте, удерживая её взгляд, подался вперёд.
— Расскажи.
— Послушай, мне нечего рассказывать. Я не отношусь к тем, кому нравится делиться, понятно?
"Как и я", — подумал Данте. Для него этого должно было оказаться достаточно для того, чтобы прекратить допрос, но он не мог. Даже если бы хотелось, инстинкты защищать ему бы не позволили это сделать — не тогда, когда дело касалось Джейми. Даже когда она была милой пухляшкой, раздражающей малышкой, которая хвостиком бегала за ним, Данте её защищал. Вспомнив, как эта девчушка постоянно становилась целью хулиганов, Бета также вспомнил, что ему пришлось натерпеться дома с братьями.
— Если ты не расскажешь мне в чём проблема, я не смогу тебе помочь.
— Мне не нужна твоя помощь.
— Детка, тебе придётся её принять.
От этого выражение нежности не должно было всё внутри Джейми завязаться узлом, и всё же…
— Да ладно тебе, Данте, ты должен был уже привыкнуть. Ты меня достаёшь, а я тебя просто игнорирую.
Губы Данте сложились в усмешку.
— Ты действительно думаешь, что я так просто от тебя отстану? О, Джейми, Джейми, Джейми. Ты должна понять, что я неусыпно защищаю своих волков. Если считаю, что кому-то из них требуется помощь — даже от самих себя, — то окажу её. Именно этим я и занимаюсь. Я тот, кто я есть. Можешь сколько угодно мне врать, но знай, я просто продолжу расспрашивать, пока ты мне всё не расскажешь.
Джейми положила руку на сердце.
— Ух-ты, я почти поверил. — Улыбка Данте стала шире. — А ты упрямая маленькая засранка.
— Не сколько упрямая, сколько решительная.
Вернулась официантка, принеся заказанные напитки. Она снова смотрела на Данте как на лакомый кусочек. И Бета снова не обратил на неё внимание, что Джейми очень понравилось.
— Нет, упрямая, — настаивал на своём Данте, когда ушла официантка. — Но знаешь что? Я ещё упрямее. А теперь расскажи, что тебя так волнует. — Когда она ничего не произнесла, Данте надавил: — Джейми. — Как и накануне, давление в тоне ответить ему, дать то, что он хочет отправило стайку мурашек по позвоночнику Джейми. В голосе Беты были властность и настойчивость, из-за которых женщины так и вились вокруг него. Как бы сильно Джейми ни хотелось, чтобы это её не заводило, всё же возбуждалась. Ей нравилась властность в мужчине до тех пор, пока он понимает и принимает её бунтарство. Джейми представила, как бы Данте мог справиться с этим в спальне, и тут же закрыла дверь перед носом этой мысли.
