— А скажите, почему вы отказались вести дела рода?
— Я что, похожа на идиотку? — она от души расхохоталась. — Надо оно мне, это убыточное агонизирующее предприятие? — внезапно её улыбка потускнела, как будто с неё резко сорвали маску. С грустью и даже горечью она, внимательно рассматривая камин, продолжила тихим, чуть хрипловатым голосом. — Мне уже сто четыре года, мальчик. Не тот возраст, чтоб брать на себя чёртову кучу проблем. Да и я большую часть жизни прожила под фамилией Крестон, и отказаться от неё — всё равно, что предать память Эдварда в угоду бесперспективной прихоти. Времена, когда я, так сказать, собственными силами могла возродить род, прошли ещё до Второй Мировой, знаешь ли... так что адский труд по возрождению Прюэттов ляжет именно на твои плечи, уже лёг. Впрочем, Шейтхар говорит, что ты вполне неплохо справляешься, а это, поверь, весьма лестная оценка. Он на своём веку успел повидать ещё моих дедов, которые правили более чем достойно; он с ними тебя и сравнивает... Надеется, что по наступлению совершеннолетия ты сможешь занять всё-таки кресло Прюэттов в Визенгамоте, а то оно, зараза, уже лет сорок пустует...
— Ну что ж, — будто опомнившись, вновь энергично забрюзжала она противным скрипучим голосом. — Общественность общественностью, а семья имеет право знать о твоём статусе, не так ли? — и, не дожидаясь моего ответа, вновь взмахнула палочкой, после чего профессионально-противным визгом закончила: — Все сюда!!! — и поковыляла на кухню. Спустя несколько минут все, присутствующие в Норе, собрались на этой самой кухне, где Мюриэль и сообщила:
— Ну что, семейка Уизли, среди вас оказался один не совсем Уизли, — тут она многозначительно хмыкнула. — Можете поздравить Рона, который недавно смог пройти тест на принадлежность к роду Прюэтт и ныне является его главой.
Реакция Уизли была разной.
Молли сочувственно охнула, — видимо, была в курсе по поводу ситуации в роду.
Артур меланхолично обрадовался и похвалил меня, после чего попытался удрать в гараж.
Джинни позавидовала, но поздравила.
А вот Перси и близнецы делали всё идеально синхронно, будто перед этим долго репетировали.
Резко расширяются в изумлении глаза и приоткрывается рот. Потом в глазах появляется озадаченность, недоумение и обида. Потом они краснеют, их головы с почти слышимым щелчком поворачиваются в сторону Молли. Затем они, видимо, сразу устыдившись, резко уставляются в стол и вяло мямлят поздравления.
