Звезд этих в небе — как рыбы в прудах —
Хватит на всех с лихвою.
Если б не насмерть, ходил бы тогда
Тоже — героем.
Я бы звезду эту сыну отдал,
Просто — на память…
В небе горит, пропадает звезда —
Некуда падать.
Кроме того, что военные песни Владимира Семеновича глубоко патриотичны, героичны, но без ненужного пафоса и официоза, они очень правдивы. Но правда их не в описаниях ужасов войны, нет, у Высоцкого не найдешь натурализма — оторванных конечностей, искореженных тел, зверств фашистов, всей той «правды жизни», которой так увлекаются современные кинематографисты, снимающие картины о войне. У Высоцкого война — это трагедия, это боль, незаживающая рана. Но даже не это для него главное, его задача — показать человека в минуту выбора, страшного напряжения. Он затрагивает в своих стихах темы очень острые, которые в советское время замалчивались. Например, его песня «Штрафные батальоны» о подразделении солдат-штрафников, идущих почти на верную смерть. Вот отрывок из нее:
У штрафников один закон, один конец:
Коли, руби фашистского бродягу!
И если не поймаешь в грудь свинец —
Медаль на грудь поймаешь за отвагу.
Ты бей штыком, а лучше — бей рукой:
Оно надежней, да оно и тише.
И ежели останешься живой —
Гуляй, рванина, от рубля и выше!
Считает враг: морально мы слабы, —
За ним и лес, и города сожжены.
Вы лучше лес рубите на гробы:
В прорыв идут штрафные батальоны!
Или песня «Тот, который не стрелял» — рассказ солдата, приговоренного трибуналом к расстрелу, за то что «однажды языка я добыл, да не донес», но которому чудом удается выжить после расстрела. Среди взвода солдат, приводившего приказ в исполнение, был один боец, который не стал стрелять. Среди тех, кто, казалось бы, уже ничего не могли поделать, оказался один, который смог.
Нет! Смог один, который не стрелял.
Рука упала в пропасть
С дурацким звуком: «Пли!» —
И залп мне выдал пропуск
В ту сторону земли.
Но… слышу: «Жив, зараза!
Тащите в медсанбат —
Расстреливать два раза
Уставы не велят!»
А врач потом
все цокал языком
И, удивляясь, пули удалял.
А я в бреду беседовал тайком
С тем пареньком, который не стрелял.
Я раны, как собака,
Лизал, а не лечил.
В госпиталях, однако,
В большом почете был —
Ходил, в меня влюбленный,
Весь слабый женский пол:
«Эй, ты! Недостреленный!
Давай-ка на укол!»
Наш батальон геройствовал в Крыму,
И я туда глюкозу посылал,
Чтоб было слаще воевать ему.
Кому? Тому, который не стрелял.
Я пил чаек из блюдца,
Со спиртиком бывал.
