— И что, вкусно он готовит? — грубым пропитым голосом осведомился новый сосед. — Эй, тара, скажи?
Он так сильно ткнул Юно локтем в бок, что тот едва не уронил чашку с лапшой. Бульон угрожающе заплескался, грозя вылиться на штаны. Юно метнул на невежду недовольный взгляд, но промолчал. Выходить из образа не следовало ни при каких обстоятельствах.
— У меня замечательная еда, атара! — с энтузиазмом откликнулся лапшичник. Он ловко выплеснул лапшу и бульон из кастрюльки в чашку, сунул сверху два тонких ломтика говядины, насыпал зелень и с поклоном поставил гюдон перед клиентом. Затем он повернулся к новому клиенту.
— Самая лучшая лапша в окрестностях! — с гордостью заявил он. — Любая, какую пожелаешь! А также никудзяга, осминожьи шарики, короккэ — все, что в списке. — Он ткнул пальцем через плечо в большое меню, висящее на задней стенке. — Заказывай, атара, все вкусно и дешево!
— Да ты все наврешь, лишь бы продать, — отмахнулся нахал. — Вот ты, дед, скажи — вкусно?
Что-то в его облике беспокоило Юно, но что именно, он никак не мог понять.
— Да-да, тара, вкусно, — прошамкал он, старательно изображая стариковскую речь. Лучше всего сейчас было бы заискивающе улыбнуться, мелко тряся головой, но такой вариант категорически исключался: бедняки на Могерате, лишенные медицинского обслуживания, к старости теряли почти все зубы. Юно же, в течение многих лет пользуясь покровительством Нихокары-атары, ходил к лучшим зубным врачам Ставрии, а потом то, что недоглядели они, исправил Дзии. Плохая компания. Очень плохая. Его маскировка не предполагала долгого плотного общения с чужаками, и внимательный наблюдатель мог бы заметить, что седые волосы на голове — парик, а старческие пигментные пятна на коже лица и кистей — грим. Следовало уходить, и как можно быстрее. Но и уйти, не доев, нельзя: выбивается из образа.
Отвернувшись от беспокойного соседа, Юно принялся быстро втягивать в себя лапшу, поддевая ее палочками и обжигаясь горячим бульоном и соевым творогом. Нахальный сосед сидел на табуретке и, как Юно видел боковым зрением, внимательно рассматривал настенное меню. К моменту, когда оябун "Адаути" закончил еду и осторожно положил на прилавок четыре старых, еще с дырками посередине, медных монеты по двадцать эн, он так ничего и не заказал. Лапшичник бросал на него недовольные взгляды, но помалкивал.
Юно слез с табурета, поклонился лапшичнику, еще ниже — обоим соседям, и побрел по улочке, шаркая по пыльной земле деревянными подошвами и старательно изображая стариковскую походку. Однако не прошло и несколько секунд, как за спиной послышались тяжелые шаги. Одного быстрого взгляда хватило, чтобы обнаружить нахала, неторопливо идущего следом. Тревожная сирена, давно повизгивающая в голове, завыла голодной собакой. Полиция? Нет. Они ведут себя куда грубее и бесцеремоннее. Его бы уже повалили на землю, обыскали, заковали в наручники и увезли в участок… вернее, попытались бы. Грабитель? Он не заинтересуется нищим стариком. Местная Управа благочиния? Слишком грубо, не их стиль. Анъями? Возможно. Кто-то где-то проговорился, и хотя истинную сущность Юно в Бэйцзы не знал никто, конкуренты "Кобры" наверняка заинтересовались бы представителем неизвестного клана, ведущим переговоры о закупке такой крупной партии военного снаряжения. Да, наиболее вероятный вариант, и закончится он, скорее всего, нудным общением с не слишком приятными и тупыми типами. Не страшно.
