«Как же мы радовались! — вспоминали старики. — Мы верили, что Птицеловы принесут мир, объединят народ и Почтенных, и все будут счастливы. Что Птицеловы взнуздают королевство и приручат его, как строптивую лошадь…»
А потом Птицеловы начали искоренять Почтенных.
Перво-наперво новые правители объявили Добряка Войвночи демоном. Люди очень удивились, но Войвночи не пользовался в народе большой популярностью. Когда последователей Добряка высекли на площади, а алтари сожгли, особого протеста это не вызвало.
«Как же мы обрадовались, — вспоминали старики, — что вовремя узнали, кем на самом деле был Войвночи».
Через месяц запылали алтари Добрячки Навозницы, а ее последователям выжгли клеймо на лбу. Еще через месяц демоном объявили Добряка Погодника. Иконы из его церкви пропали, и никто их больше не видел… как и его последователей.
«Ну всё, конец гонениям, — говорили люди друг другу. — Птицеловы спасли нас от всех демонов, теперь настанет мир».
А оказалось, это только начало. День за днем Птицеловы объявляли, что очередной Почтенный оказался демоном, и люди в страхе смотрели, как их соседей уводят в кандалах. Понадобились годы, чтобы люди поняли замысел Птицеловов — искоренить саму веру в Почтенных.
«Самое ужасное, — вспоминали старики, — что даже боги словно были бессильны перед этими палачами».
У Птицеловов повсюду были доносчики. Люди боялись молиться, боялись говорить и даже думать…
А затем, через десять лет ужаса, что-то изменилось в сердце угнетенного народа. Боязливый ропот перерос в недовольные крики, и вскоре по стране полыхнули восстания. Вчерашних угнетателей свергли, начали ловить и казнить. Уцелевшие Птицеловы пустились в бега.
На этой волне поднялись Книжники. Они объявили: раз с Птицеловами покончено, пора разделаться с их безумными книгами, этими ужасными, ядовитыми книгами. И повсюду запылали костры из книг Птицеловов, а в церквях принялись срывать птичьи клетки, оставляя пустые проемы.
Возможно, Сердце могло дать народу ощущение единства и цельности, с чем не справились Почтенные, восстановленные в правах. Сердце манило освобождением от бремени страстей и растворением в сияющем Ничто. Может, в этом есть смысл, думала Мошка и пугалась таких мыслей.
Ветер влетел через проем и закружил соломинку на полу. Мошка поежилась, стряхивая тяжкие раздумья. Она достала кошелек, взвесила его на ладони и заглянула внутрь. В следующий миг она выбежала из церкви, задев плечом дверь.
