Сказав это, констебль коротко кивнул и вышел из комнаты, оставив Клента на подоконнике. Тот сидел неподвижно, пока констебль не спустился с крыльца и не ушел по улице.
Тогда Клент сдернул с кровати свое пальто, под которым лежала, свернувшись калачиком, Мошка. Глаза Клента горели триумфом, а по лицу расползалась улыбка, от которой Мошке стало не по себе. Девочка соскользнула с постели и встала на ноги.
— Ты видишь это? — спросил Клент и поднял указательный палец.
Мошка взглянула на палец, затем на его лицо с безумными глазами и даже на потолок, куда тыкал Клент. Но что он имеет в виду, не поняла.
— Проблеск света! — пояснил Клент. — Это первая ласточка нашего спасения из мрака безысходности. Дай мне миг тишины, и я найду его.
Он закрыл глаза и стал медленно двигать руками перед собой, будто нащупывал трещину в невидимой стене.
Мошке было жутко на него смотреть, она всерьез опасалась, что он окончательно спятил. Если что, она была готова броситься вон.
— Есть! — сказал Клент и открыл глаза. Лицо его расцвело безумной торжествующей улыбкой.
— Лазейка узка. Но при должном старании мы протиснемся в нее. Мы снова почувствуем лучи солнца на наших лицах. Слушай меня внимательно — неделю назад ты видела, как Хопвуд Пертеллис забивает детям головы своими тлетворными идеями, так? Как хорошо воспитанная девочка и верная дщерь своего королевства, ты проследовала за негодяем, чтобы узнать, где он прячется, и увидела, что он заговорил с нашим капитаном Куропатом. Потом учитель передал капитану кошелек, и они ушли вместе.
— Но он не…
— Откуда ты знаешь? Так вполне могло быть — и наверняка было. Если пули купил не Пертеллис, значит, кто-то из его соратников. Ты пойми, все идеально сходится. Держись этой версии, и мы спасены! Куропата убили радикалы, когда он попытался шантажировать их. Констебль одним махом раскроет два преступления, заговор и убийство! А мы с тобой будем спасены.
— Но мистер Пертеллис…
— Он радикал. Должно быть, он спит и видит, как насаживает на вертел молоденьких принцесс и жарит их на медленном огне, точно каштаны…
Мошка в это не верила. Пертеллис показался ей совсем другим — искренним молодым человеком с вечно удивленными голубыми глазами. У нее не лежала душа вешать на него чужое преступление.
— Я видела, как он вернул торговцу упавшую улитку, — сказала Мошка.
— Ну точно чокнутый. В любом случае, его уже не спасти. Его как пить дать повесят за предательство. Убивал он Куропата или нет, роли не играет. А в нашем положении жалость к обреченным — непозволительная роскошь.
