— Я был в Долгом логе, выполняя поручение леди Тамаринд, когда впервые услышал это имя. Он удрал оттуда накануне ночью, не оплатив счета дюжины купцов. И той же ночью домовладелец, которому Клент задолжал за два месяца, был найден мертвым в своем колодце. Как будто упал туда и захлебнулся. Я обещал сыну покойного, что разыщу этого Клента во что бы то ни стало. Мне пришлось проделать немалый путь, преследуя его, пока я не приехал в Чог… Представь, как я изумился, когда узнал, что в Манделион он прибыл раньше меня.
Мошка подумала, что, если бы не она, болтаться бы Кленту на виселице, и ей стало не по себе. Словно подслушав ее мысли, Кольраби сурово сказал:
— Его руки запятнаны кровью. Пусть у меня пока нет доказательств. Но я не сомневаюсь, что добуду их.
Мошка лишь молча смотрела на него своими черными глазами.
— Послушай, что я тебе расскажу, — сказал он, наклонившись к Мошке. — Как ты, наверное, знаешь, двадцать лет назад разбили Птицеловов. Их режим свергли, а самих Птицеловов стали ловить и казнить. Некоторым, конечно, удалось скрыться. В одной церкви прихожане каждый год отмечали день победы над Птицеловами. Однажды в такую ночь, когда весь приход был в церкви, внутри появился запах дыма. А в следующий миг церковь взорвалась, как бочка пороха. Потом немногие выжившие догадались, что виноват церковный сторож. Он проработал в церкви четыре года и все это время, должно быть, забивал подвалы порохом. Это был Птицелов, одержимый местью. И никто его не раскусил. Вот так-то.
Кольраби мрачно улыбнулся и добавил:
— В той церкви погиб мой отец. Возможно, ты сочтешь, что это несчастный случай.
— А мой отец просто умер. Сказал, что у него болит голова, и ушел в свой кабинет. А когда я принесла ему суп, он уже не дышал. Я убежала и спряталась в печке. Если бы я знала, что соседи сожгут его книги, я бы осталась с ним, в кабинете. Они всё сожгли, все книги. Я почти ничего не успела прочитать. — У Мошки запершило в горле, и она нахмурилась. — Я знаю, ему не нравился Чог. Точно знаю.
— Да, не самое подходящее место для ученого человека, — заметил Кольраби. — Ведь он был ученым?
— Он был больше чем просто ученым, — сказала Мошка и, решив идти до конца, добавила: — Его звали Квиллам Май.
— Квиллам Май! — воскликнул Кольраби, изумленно подняв брови. — Ты дочь Квиллама Мая?!
Он откинулся на спинку стула и воззрился на нее, словно пытаясь разглядеть в ней схожесть с опальным отцом.
— Я ничего не знала о его прошлом, — произнесла Мошка, смутившись. — Он рассказывал, что из Манделиона пришлось уехать из-за личного конфликта.
