— Вы правы, док…
— Скажи, сколько еще времени ты намерен ночевать на работе, прежде чем начнутся осложнения?
Гриссел уставился в пол.
— Ты об этом не думал, верно?
— Верно.
— Бенни, зачем ты ко мне приехал? Ты ведь точно знал, что я тебе скажу.
— Мне велел мой командир.
— Ты сказал ему, что не пьешь?
— Пытался сказать, но он…
— Что ты намерен делать?
— Не знаю, док.
— А ведь тебе придется что-то сделать.
— Завтра Алекса уезжает в Йоханнесбург — до четверга. Я обо всем подумаю, док. Когда она вернется…
Доктор Баркхёйзен посмотрел на Бенни из-под кустистых бровей. Потом сказал:
— Ты ведь знаешь, что мы сами виноваты в девяноста пяти процентах всех наших бед.
— Да, док.
— Хочешь, я позвоню твоему командиру?
— Да, док, пожалуйста.
— Хорошо. И не волнуйся, я буду тактичен.
Его телефон зазвонил, когда он вышел на крыльцо вместе с Баркхёйзеном. Неизвестный номер. Он ответил, пока доктор запирал свой кабинет. Дул пронизывающий ветер.
— Капитан, говорит Жанетте Лау.
— Здравствуйте, — ответил Бенни, по-прежнему не знавший, как к ней обращаться.
— Я изложила вашу просьбу ближайшим родственникам погибших. С ними будет нелегко. Родные все знают, некоторые из них уже летят в Кейптаун, чтобы оказать моральную поддержку… и на похороны.
— Всецело вас понимаю, — ответил Гриссел.
— Они сказали, что постараются не говорить журналистам ничего лишнего, но трудно гарантировать, что в прессу ничего не просочится.
— И все-таки у нас появляется небольшая отсрочка, — заключил он. — Спасибо вам большое!
— Капитан, они согласились пойти нам навстречу по одной причине — чтобы убийц поскорее схватили.
Он не ответил.
— Вы их найдете, капитан?
— Сделаю все, что от меня зависит.
Жанетте Лау долго молчала, а потом сказала:
— Если я чем-нибудь могу вам помочь… Чем угодно…
Тронувшись с места, Гриссел посмотрел в зеркало заднего вида на тщедушную, сутулую фигурку доктора Баркхёйзена, который стоял под уличным фонарем. Его сердце переполняла жалость к старику, за строгим, несгибаемым фасадом пряталась добрая душа.
Грехи тяжко давили на него.
Именно доктору ему меньше всего хотелось лгать. Их отношения были священными. Если в самом деле хочешь бросить пить, не обманывай своего куратора из «Анонимных алкоголиков». Программа реабилитации построена на взаимном доверии, куратор — твой единственный спасательный круг в бурном море жажды. Если вы с куратором не доверяете друг другу, битва проиграна заранее. Последние несколько лет доктор Баркхёйзен был единственной постоянной величиной в жизни Гриссела, Бенни ничего от него не скрывал.
