Ира наклонилась.
– Смотрите, на поясе висят веревки, в туфлях пробиты отверстия.
– Вижу, – кивнула я.
Девушка продела в дырки концы бечевок и завязала их.
– Все, теперь идите.
– Их вот так привязывают? – удивилась я.
– Ага, – закивала Ирина, – сверху натягивают платье – и в добрый путь. Попробуйте!
Я сделала шаг, задела нереально длинным носком туфли за табуретку и чуть не упала.
– Ничего, – приободрила меня костюмер, – знаете, все гости думают, что эту обувь носить легко, не репетируют перед балом, наденут пулены и тут же снимают. Неудобно! Женщины приходят в зал в своих обычных лодочках, и нет шансов у них тогда королевой стать. Жюри на ноги посмотрит и сразу говорит «до свидания». А вы у меня будете в правильном образе. Еще научу вас старинному книксену, Хансоны и все остальные попадают.
– Дамы приседали особым образом? – заинтересовалась я.
У Ирины загорелись глаза.
– Да, да, да! В прошлом году среди судей присутствовал Альфред, знаток старинных обычаев. Он моей подопечной высший балл поставил. А на банкете подошел ко мне и радость победы притушил:
– В принципе вы неплохо подготовили тетку, но до победительницы ей, как до Китая пешком.
Альфред сноб, считает себя лучшим экспертом по костюмам и правилам этикета. Спорить с ним нельзя, он злопамятен. Но я устала, перенервничала, выпила немного виски для расслабления, вот и не сдержалась:
– Вы ей корону присудили. Раз моя воспитанница плохая, зачем ее на пьедестал ставить?
Альфред на меня как на грязное пятно посмотрел.
– На фоне плохих она лучшая. Понимаете? Общий уровень крайне низок. Ирина Эклунд, вы мне, несмотря на полное отсутствие воспитания, нравитесь. В вас кипит детская непосредственность, которую люди, как правило, лет эдак в шесть теряют. Дам вам совет. На будущий год в кресло председателя сядет Анна, декан исторического факультета. Вам ничего не светит. Она из Верных, а у вас, Ирина, русские корни. Есть лишь один способ вырвать победу у конкуренток: разучить реверанс дам семьи Хансонов и продекламировать «Песнь торжественного бала». Коли не проделаете это, станете первой, но с конца. Красивым платьем и умением носить пулены Анну не взять. А вот книксен вкупе с исполнением старинных стихов ее поразит. Этого никто пока не делал.
И живо ушел.
Я за Альфредом кинулась, схватила его за рукав.
– Стойте! Что за реверанс? Где слова зонга взять?
Он губу оттопырил.
– Сами хоть что-то делать способны? Или привыкли чужим умом жить?
