В.: Мне нужно идти дальше, дитя. В облике призрака мне нужно брести дальше. В облике не мертвого. Не могу больше задерживаться. Все и так уже объединились против этого призрака[141]. Проклятье, и еще: Проснитесь! Восстаньте, а потом сразу снова можете лечь. Мы партия рабочих. Поэтому здесь принято усердно работать. Посмотрите, какой костер я развел! Это очень просто, с помощью наконечника моего копья, моего Nordic-Walking-штока, меха раздуты, сталь плавится, а если даже сталь плавится, от человека и подавно можно много чего требовать. И рабочие содрогнутся, и их хозяева содрогнутся, и невеста содрогнется, земля содрогнется, розовая пантера, она самая веселая из этих трясущихся, вращатель земли, он уже совершил десять жестоких убийств, но страсть к мертвым еще не удовлетворена! нет, у него нет! Он землетрясение, которое, однако, произошло только здесь, локальная встряска, нигде больше его и не заметили. Невероятный духовный подъем! Эффект разорвавшейся бомбы! Девятый убит. Никаких слов, только дела! Национал-социализм по-новому, не такой социалистический, но зато совершенно националистический. Вот на что упор. Вот куда пришелся удар. Дела вместо слов[142]. Трупы вместо слов. Люди, аккуратно выслеженные, а потом вдруг убивают совершенно других, причем тех, которые как раз оказались здесь. Все ради Германии. Звонит мобильный. Мимо едут машины, черный BMW. Я щас сру, говорит один герой. Другой: Значит, они еще не у тебя. Нет, ссут они, говорит один герой. А че они ссут-то, герой номер два. Ну так двое сдохнут, снова герой numero uno, второго героя он не имеет в виду. Здесь следуют пространные и продолжительные геройские слова, их сдерживают, потому что вообще-то они не хотели оставаться, эти слова, но это уже не поможет, они от меня не уйдут! они будут здесь, не так уж часто у вас будет возможность прочитать эти слова, итак, здесь произносятся геройские слова Германии и на этом задерживаются: Не делай глупостей, герой! Когда они позвонят, открой дверь, герой. И скажи: Чего вам? А девушка героя скажет: Я та, кого вы ищете! Так, теперь снова говорит немецкий бог, единственный, хоть и не настоящий, теперь я обращаюсь к своей дочери (а вы пока заткните пасть!) итак: Пока я не пожелаю существенных изменений, дитя, при выборе жертв будет царить и происходить произвол, а ездить будут на всем, что еще может ездить, да, хоть на mountain-байках, нам все равно, мы не торопимся, и все это время ты будешь спать. Пока Германия не проснется
