Зачем ему это, и чего он добивается? Неужели может быть так приятно, причинять другим людям боль? В этом вопросе мое разделившееся сознание оказалось едино.
А если попытаться вылечить себя самостоятельно? Самолечение, самовосстановление, что-то вроде того. Глаза закрыты, нужно только отрешиться от внешних раздражающих факторов и сконцентрироваться на внутреннем состоянии организма. Я чувствую, как что-то вязкое и непонятное течет по венам, смешавшись с кровью. Какой ужас! Как же мне выгнать эту заразу? Попробую как-то подцепить ее, может получится ее вытащить… Но как только я дотянулась до инородной субстанции призрачной рукой, все тело как током прошибло. В голове стали появляться приятные воспоминания, связанные с Зораном, а также отрицательные моменты, когда Кощей мне доставлял боль. Любовь смешалась с чувством отвращения и ненависти. Тепло сковал холод. Внутри все сжалось, сердце стало учащенно биться, показалось, что сейчас боль поглотит меня и я больше никогда не смогу открыть глаза.
Но нет, я все еще жива. Просто вдруг в душе стало пусто, и сердце успокоилось. Я с ужасом осознала, что сама себя вогнала в состояние транса и теперь не знаю, как вернуться в реальность. Как же мне сейчас одиноко, холодно, страшно.
- Да просыпайся же! – где-то далеко раздался знакомый тоненький голосок. – Дура, удумала сама себя лечить… Но погоди, проснешься, я тебя за уши-то отдеру!
До этого я очень сильно желала очнуться. Н-да, когда я услышала гневную тираду рыженькой, просыпаться тут же расхотелось.
- Я знаю, что ты пришла в себя! - зашипела лисичка и дала мне увесистую затрещину передней лапкой. А она сильная оказывается!
- А-а-а! - заорала я и, распахнув глаза, села на кровати. – Больно! – Стала потирать пострадавший затылок.
- Конечно, больно, - язвительно заметила та, - ты не представляешь, как нам было больно, когда главная лисица нас по мягкому месту отхаживала за недосмотр за одной болящей Ягой!
Я во все глаза уставилась на нее, потом перевела взгляд на остальных сестричек, которые стояли позади рыженькой и осуждающе покачивали головами.
- Не кипятись, сестрица, - промолвила беленькая, - она не виновата, что не осведомлена.
- Ах, не виновата? – еще пуще взвилась рыженькая. – Еще как виновата! Если не знаешь, так нечего было пытаться, дорогая. Ты хоть знаешь, что могла умереть от внутренней перегрузки организма?
- Ну-у-у, - протянула я, опуская глаза, - наверное.
