У него есть Карина. И десяток друзей. Уверенность в каждом шаге и очаровательная улыбка. А что у нее? Дикая радость от его звонка. И злость на себя за это. Уязвимость. Зависимость.
Собственная готовность бежать на его зов поразила Лину.
Вот завтра он позвонит и попросит луну с неба, и она ведь бросится со всех ног ее доставать, взмоет в небо хоть на ракете, хоть на чем…
Стоп! Так приказала Лина себе, отлепилась от стены и пошла умываться.
Из крана едва капало. Лина подставила ковшик, и, набирая воду, также по капле, по крохе мысленно складывала все, что имела.
У нее есть характер. И сила воли. И упорство. Хорошее такое спортивное упрямство.
У нее есть дед. Обожаемый дед, самый суперский на свете. И теннис. И она завтра покажет такую игру, что Егор ахнет. Придет смотреть на своего ненаглядного Мика, а увидит ее – Лину. Наконец-то разглядит!
До этого момента она уже пыталась поразить его в самое сердце. В том числе и теннисом высокого класса. Прически, наряды, ужимки тоже шли в ход. Робко и неумело, правда. Кокетство это ведь своего рода искусство, а Лина им владела далеко не в совершенстве. Другие иногда оценивали ее ухищрения, но не Егор. В его глазах ни разу она не увидела даже проблеска интереса.
До той игры под мостом. Что-то тогда его зацепило.
Утром Лина поднялась без будильника, хотя спала отвратительно и чувствовала себя разбитой. И только убедившись, что на корте нет Карины, повеселела. О таком она даже не смела мечтать.
Мик прыгал через скакалку. Егор, чертыхаясь, ровнял грунт, – резиновые корты с утра были заняты старшими. Лина вышла ему помочь.
– Лучше разминайся, – проворчал он.
Но она упорно тащила за собой волокушу. Засмеялась:
– Мы как тягловые лошадки!
– Скорее, волы!
– Не, бурлаки на Волге!
– Есть немного, ага – усмехнулся Егор.
Была у него такая привычка – агакать. Почему-то именно в этом коротком слове «г» получалась мягче, чем обычно. Аха. Это звучало трогательно. А может, так только казалось Лине.
– Я раньше думала, что бурлаки – это корабли так называются, которые они там тащат, на картине. От слова «бурлить». Бурлят себе по воде и бурлят.
– Не корабли, а баржи, – поправил он с улыбкой и, закончив свою половину, подошел к Лине.
– Давай, давай, я сам. Иди имитацию делай.
Лина смотрела на лицо с ямочками. И осмелилась задать вопрос:
– Тебе зачем этот Мик, а?
– Что значит, зачем?
Он отвел взгляд. Она ждала.
– Ты же сама все понимаешь. Тебе он тоже нужен, ага?
Егор поглядел на нее с вызовом.
