! Он действительно проявил неслыханную покладистость. Но ему, впрочем, недолго пришлось выполнять свою работу, поскольку находившийся в эйфории от окончательного завоевания королевства и появления на свет сына Генрих стал склоняться к мысли сделать любовницу королевой Франции. Но этот план встретил неодобрение его окружения. Среди них был и Агриппа д’Обинье, который с присущей ему прямотой заметил: «Если вы станете мужем любовницы, то презрение, которое падет на вас, окончательно перекроет дорогу к трону».
Действительно, этот трон был еще таким шатким. К тому же Генрих IV все еще был женат! За кругленькую сумму и освобождение из крепости Юссон Маргарита Валуа конечно же была готова согласиться на расторжение брака, но только если ее место займет женщина королевских кровей. Странное требование со стороны женщины, которая развлекалась со своими слугами!
Но все советы, казалось, не могли повлиять на решение Генриха. Он упорствовал в своих матримониальных замыслах и показывал это достаточно зрелищно. Когда 15 сентября 1594 года он торжественно въехал в столицу, Габриэль была рядом с ним. Это пришлось не по вкусу парижскому люду, и любовница была осмеяна в четверостишье:
Какой-то странный ходит слух:
Король наш в услужении дам
Живет в грехе, ну просто стыд и срам,
И в ангелов возводит шлюх.
Фаворитке были даны такие прозвища: «герцогиня дерьма» или «королевская шлюха». Генрих IV не обращал на это никакого внимания и продолжал настаивать на своем. Он сделал так, чтобы брак Габриэль был расторгнут по причине его несостоятельности. Для того чтобы облегчить это дело, официальный муж красотки в своей услужливости дошел до того, что распустил слухи, что он импотент. Более услужливым быть просто невозможно.
Самым удивительным было то, что, казалось, ничто не могло уменьшить страсть короля, даже измены любовницы, про которые ему доносили. Эти зависимость и подчиненность могут только удивлять, если знать о его решительности в других сферах жизни. Это письмо к Габриэль может служить тому доказательством: «Нет ничего, что бы не вызывало моих подозрений и укрепляло их в плане того, как вы ко мне относитесь. Вам известно, как оскорбляет меня присутствие рядом с вами моих соперников. Сила вашего взгляда стирает половину моих жалоб, но вы удовлетворяете меня словами, а не сердцем… Примите же решение, моя госпожа, иметь одного только слугу. Никто в мире не сможет так преданно любить вас, как я. Никто не может быть вернее вам, чем я. Я так хочу вас видеть, что отдал бы четыре года жизни, чтобы скорее закончить это письмо и миллион раз поцеловать ваши ручки…» При дворе все с удовольствием насмехались над королем, обсуждая любовные похождения фаворитки. Даже простолюдины были в курсе этого, свидетельством чему был ходивший по улицам Парижа девиз – прямой намек на главного конюшего: «Красивой страже – красивые ножны!»
