Но если все более влюбленный Морни воспринял такой ответ с юношеским пылом, то эта новость вызвала недовольство императора. «Опасайтесь порывов, о которых будете жалеть впоследствии», – назидательно посоветовал ему сводный брат. Он, несомненно, опасался реакции Фанни и возможного скандала. И потом он прекрасно знал характер Морни: они были из одного теста. Удовлетворив одно желание, они сразу же начинали думать о другом. Но на сей раз «господин Брат», казалось, был настроен серьезно и даже начал обрывать связи, которые мешали ему осуществить его планы. Прежде всего этой чести удостоилась несчастная Энни, которой он написал уже приводимое выше письмо. Девушка с этим смирилась, но миссис Хьюттон проявила большое неудовольствие и, стараясь выкрутить руки несговорчивому «жениху», с удвоенной силой принялась распускать слухи. Эти слухи дошли и до Софьи. Однажды после обеда, когда Морни пришел к ней, он увидел, что глаза Софьи пылали гневом: «У вас не только есть старая любовница, но еще и невеста, – сказала она ему. – Вы, решительно, очень обеспеченный мужчина!»
Чтобы смягчить ее гнев, Морни был вынужден пообещать, что из его сердца и жизни будут выброшены все женщины. Но с Фанни Ле Он сделать это было не так-то просто, хотя он и считал, что смог умело поставить графиню перед свершившимся фактом: «Я женюсь, – написал он ей. – Этого хочет император, этого желает Франция. Надеюсь, что жена моя найдет в вашем лице лучшую подругу и что вы не забудете дорогу в Над. Мы будем вас ждать там этим летом…»
Реакцией получательницы этого письма было вначале недоверие, потом оно сменилось яростью. А поскольку она проявляла свою ярость очень бурно и прилюдно, вскоре весь Париж был в курсе случившегося. И тогда между любовниками разгорелись споры, больше напоминавшие торг между двумя продавцами ковров, нежели между двумя аристократами. Мадам Ле Он во всю глотку кричала, что Морни ее ограбил, и оценивала свой ущерб в шесть миллионов, что Морни, естественно, отрицал. Дело с каждым днем набирало обороты, и, пока спорам не было конца, Наполеон посоветовал брату пожить в Санкт-Петербурге. Тому только это и было нужно: чтобы закончить со всем этим, он торопился со свадьбой. 21 января 1857 года, когда настал момент произнести священную клятву, старый скептик казался очень взволнованным. А Софья была на седьмом небе: она получила мужчину, о котором мечтала, и сменила свое положение побочной дочери императора на положение жены посла Франции.
