: «Вся беда в том, что во Франции женщины лезут во все дела. Королю следовало бы заткнуть рот женщинам, которые влезают в разговоры. Отсюда и идут все доносы, все наговоры».
Вокруг этих женщин сформировались две партии, поскольку невозможно было оставаться нейтральным, не боясь потерять своих привилегий. Анна, естественно, занимала господствующее положение, поскольку она была дамой сердца короля. Но все понимали, что Франциск не вечен, тем более его здоровье, подорванное непрекращающимися шалостями по женской части, начало чаще и чаще подводить. Поэтому Диана представляла собой будущее, ее удача была тесно связана с дофином. Анна почуяла эту опасность. Парадокс заключался в том, что Диана была старше ее на девять лет, а мужчина, над которым она властвовала, будущий Генрих II, – на двадцать три года моложе короля. Это приводило в отчаяние герцогиню д’Этамп, называвшую Диану не иначе как «старуха».
А эта «старуха» сумела сгруппировать вокруг себя ряд сторонников, среди них наиболее значительными, помимо дофина, были королева Элеонора, коннетабль де Монморанси и Гизы. А герцогиня д’Этамп опиралась на поддержку сестры Франциска I, королевы Маргариты, адмирала де Бриона[48] и епископа парижского Жана дю Белле. Вражда двух партий обострялась различием во взглядах короля и дофина. Между отцом и сыном с годами все углублялась пропасть, а Анна и Диана сознательно подливали масло в огонь.
В борьбе этих женщин за влияние в государстве был забыт еще один человек – супруга дофина Екатерина. Хотя она и была будущей французской королевой, никто при дворе не принимал ее в расчет. Только тесть-король проявлял к ней некоторую привязанность. Осознавая ничтожность своего положения, зная о страсти, которую испытывал муж к Диане де Пуатье, Екатерина Медичи старалась оставаться незамеченной и очень в этом преуспела. Никто не мог и заподозрить, что под этой личиной покорности прятались беспощадная воля и абсолютная неразборчивость в средствах. Потом это стало неприятным открытием для всех, кто ее презирал. А пока, чтобы понравиться королю, Екатерина улыбалась королеве его сердца и вроде бы поддерживала в конфликте с Дианой. Однажды Екатерину и Анну даже увидели рыдавшими в объятиях друг друга и посылавшими проклятия в адрес той, кто смогла так овладеть сердцем наследника престола. Но очень скоро, предвидя развитие событий, хитрая Екатерина предала герцогиню д’Этамп, продолжая при этом мило ей улыбаться. Когда Анне удалось «свалить» коннетабля де Монморанси, взбешенный дофин запретил жене разговаривать с мадам д’Этамп. Постепенно, под воздействием соперничества двух фавориток, сформировались два клана: один, возглавляемый дофином и Гизами, составляли ярые католики, а другой, по примеру Анны, относился к Реформации и ее сторонникам более благожелательно.
