Усаживаться в лодку пришлось чуть ли не с боем. Две киссанки, которых придали Сергею якобы для его безопасности, категорически отказались допустить, чтобы их "объект" влез в лодку и отправился в опасное путешествие по ночному морю. Пришлось нейтрализовать. Ситуация была продумана заранее, и двух визжащих и рычащих девиц "упаковали", неожиданно набросившись на них всей толпой. Даже при этом они умудрились расквасить нос одному из матросов и поставить фингал под глаз Ресонгу, увлекшемуся ощупыванием выпуклостей одной из пленниц.
Ощупывал, как он сказал: "На предмет нахождения острых режущих и колющих предметов!" Девка умудрилась вывернуться и так двинула Ресонгу по скуле, что теперь его физиономия была патологически не симметрична.
Пахло морем, черный бок корабля был гладким и чистым — судно успели покрасить после того, как его захватили киссаны. Никто из захватчиков не предполагал, что придется корабль вернуть, потому его и покрасили. Краска пахла сладко, терпко, и загрустившему Сергею вдруг вспомнилась Земля, пустая квартира, в которой давно уже не делали ремонт.
Кто там сейчас живет? Жена ушла, но ведь номинально они не развелись. Теперь женушка перепишет на себя эту квартиру и будет жить-поживать в ней со своим новым хахалем! А он, Сергей, законный владелец квартирки скоро окажется в желудке морской твари и медленно превратится в дерьмо, тщательно пережеванный могучими челюстями.
"Тщательнее пережевывайте пищу!" — вдруг вспомнился медицинский лозунг из земной жизни. Где видел этот лозунг — Сергей не помнил, а копаться в памяти было недосуг. Даже в абсолютной памяти, коей Сергей сейчас обладал.
Он помнил все, что когда-то видел, все, что прочитал, даже случайно — мутация, которой его подверг Гекель, изменила не только физические способности. Магические изменения воздействовали и на мозг, в котором хранится вся информация, которую собрал человек за всю свою долгую жизнь. В обычных условиях, у обычного человека ячейки памяти закрыты, перемешаны, разбросаны в беспорядке. У мутанта, подобного Сергею, все "файлы" разложены по своим "папкам", и достать любой из них — лишь слегка напрячься. Если захочется, конечно.
Сергей посмотрел вверх — лица друзей белели над бортом. Черты лиц в свете тусклых фонарей разглядеть было нельзя, но ему показалось, привиделось, что друзья обеспокоены и хмуры. Да и как не быть обеспокоенными, когда тот, от кого зависит их будущее, отправляется на верную смерть? По крайней мере так это выглядело со стороны — на неминучую смерть.
