– Дурашка, дурачок, да ничего тебе не будет за меня! За меня не будет ровным счетом ни-че-го!
И оказалась права. За этот щедрый дар. За это новое, невиданное, неслыханное сразу и поту-, и посюстороннее. За это счастье, за свободу, за полет, которого не знал никто в его суровом мрачно-лесном роду – ни дед, ни прадед, ни отец, – с него тогда никто, по сути дела, ничего и не попросил. Не взял. В далеком семьдесят девятом все было даром. Просто так. Бери и ешь. И только много, много лет спустя явился счет. И в нем все было, все до копейки сбито, подсчитано и сложено. Предъявлено по полной. Игорю Валенку. Игорю Ярославовичу.
* * *
Генеральный директор ЗАО «Старнет» Олег Геннадьевич Запотоцкий из породы юннатов. Бегоний и фикусов в его кабинете больше, чем деловых бумаг. Но царствует надо всеми, занимая персонально целый угол, гигантская широколистная монстера. Лес лап и лапищ, всегда и неизменно голосующих «за», над зубчатой шапкой которых унылым незваным пришельцем вздернулся и торчит кончик специальной палки, поддерживающей жирный удавий ствол лианы. Унылая жердина, кол, покрытый из эстетических соображений ржавой мочалкой кокосового волокна, на самом же деле первооснова существования всей этой роскоши и хлорофиллового шика.
Во время еженедельных планерок Игорь смотрит на этот рыжий корень, теряющийся в море зеленого, прекрасного, и думает о странностях романтики. О той, что, как вот эта вот лиана надежды и мечты, в семидесятых, в пору его юности, карабкалась по чужеродным палкам первоосновы вверх, старалась неизбывный, голый и циничный рычаг судьбы одновременно и прикрыть, и опереться на него. Алка Гиматтинова, карьере лектора института марксизма-ленинизма предпочитающая будущность преподавателя на кафедре вычислительной техники. Или Олег Геннадьевич Запотоцкий, сын первого секретаря сельского райкома, подавшийся вдруг неизвестно отчего в ученые.
Какой великий и всеобщий самообман. И как прекрасен, и как уместен в его тропическом, безбрежном бархате был их семейный валенковский мотылек. Огненная бабочка с радужными крыльями.
* * *
– Э, нет, любезный, ты не крутись как уж на палке. Давай-ка все по чесноку.
Важнейший воспитательный момент. К ногтю прижать в очередной раз, это во-первых, а во-вторых, еще раз продемонстрировать Гусакову, что никакое его художество не ускользнет от ока генерала. Хитер, пронырлив и расчетлив Полторак, но именно поэтому и не дождется счастья, так и будет всю свою жизнь в «Старнете» шустрить по неудойным школам, жэкам да больницам. Все просто: человек, работающий с наличкой, с темной розницей, с филькиной грамотой вместо документов, должен быть дураком, таким вот точно, как Боря Гусаков, вечно попадающим впросак, вечно у босса на карандаше, всегда прижатым к стенке и видимым насквозь.
