Правительство Хосни Мубарака всячески подчеркивает, что не делает различия между христианами и мусульманами — для властей «все египтяне равны, все граждане одного государства». Тем не менее, в прошлом году сразу пятьсот солдат египетской армии — целая армия — ворвались в коптский благотворительный центр в Патмосе, что в 30 километрах от Каира. Они принялись избивать сотрудников центра, одного из них даже забили насмерть, и с помощью бульдозеров разрушили часть окружающей здание стены. Центр, зарегистрированный правительством, оказывал помощь и заботился об инвалидах и сиротах на протяжении 15 лет.
Не так давно уголовный суд египетского города Сохаг вынес оправдательный приговор 96 подозреваемым в массовом убийстве христиан-коптов, произошедшем в деревне Аль-Кошех. В результате погрома тогда погиб 21 человек. Еще из местной специфики можно назвать строгие ограничения на строительство новых церквей и восстановление уже существующих храмов. Отмечены случаи, когда власти под предлогом борьбы с «самостроем» сносят и легально действующие храмы. И это хотя Коран категорически запрещает разрушать храмы иудеев и христиан. В завершение беседы торговец сувенирами предлагает мне совершить путешествие в древний монастырь Антония Великого, что стоит посреди Аравийской пустыни в двухстах километрах севернее Хургады. По его словам, там я смогу получить дополнительную информацию.
Железный арабский «скакун» выезжает за городской блок-пост, и набирая скорость устремляется в жаркую пустыню — ровную как стол песчаную поверхность с колючими кустарниками и изредка ломающими линию горизонта барханами. Справа в искрах солнечного света ласково плещется Красное море. Антониева обитель встретила нас сурово. Высокая каменная стена длиной, наверное, несколько километров, окружила обитель глухим кольцом. Ничего не поделаешь — привычка защищаться в старину от нападений кровожадных бедуинов, в наше время уступившая место угрозе вооруженных атак исламских экстремистов. Попасть внутрь можно только через массивные железные ворота с двумя квадратными сторожевыми башнями размером с трехэтажный дом. Быстро наступают сумерки. В лиловом небе на куполах зажглись желтые электрические кресты характерной коптской формы — они имеют дополнительную поперечную перекладину, придающую кресту объем.
У входа меня поджидает абуна («отец») в чепчике — колонсоа, завязанном под седой бородой, в рясе и больших роговых очках на мясистом восточном носу. Монаха зовут Арчилидес. Пустынник подводит меня к лесенке, поднявшись по которой можно попасть наверх стены, окружающей монастырь. Отсюда монастырь виден как на ладони, поэтому нетрудно разглядеть, что «историческая застройка» занимает наименьшую часть монастырской территории. Кирпичная же стена, на которую мы натолкнулись, подъезжая к монастырю, появилась всего несколько лет назад. Она-то и стала причиной острого конфликта между монахами и местными властями, который не разрешен до сих пор. Несколько месяцев назад губернатор Красного моря приказал снести «незаконно возведенную» по его мнению, стену, поскольку в зоне отчуждения оказалась обширная муниципальная территория площадью несколько квадратных километров.
