— Добренький ты… — прищурился Куманин.
— Погоди-ка. Это все ерунда. А есть дело и посерьезней. Я тут неделю назад одного офицера бывшего взял. Ну того, что с вами на Ардыбаш ходил…
— Зимин?! Он жив?! — вскочил Куманин.
— Жив. Может, его рук дело? Места знал…
— Я должен его повидать, — помолчав, сказал Куманин.
— Не выйдет. Сбежал. Кто-то его у конвоя отбил. Вот ищу кто. Есть сведения, что Зимин Смелкова убил.
Куманин удивленно взглянул на Федякина.
— Федякин! Зимин не убивал Смелкова.
— Как так не убивал? У меня бумага есть. — И Федякин вынул из папки замасленную бумажку, подписанную Субботой.
— Суббота? — спросил Куманин и, повертев бумажку, повторил: — Суббота… Где он, Ефим Суббота?
— Где ему быть. У себя в лавке небось. Лавка у него москательная в городе. Зачем он тебе?
— А затем, что Смелкова убил Суббота. Понял? — сказал Куманин с расстановкой.
Таратайка угрозыска остановилась возле двухэтажного, наполовину кирпичного, наполовину деревянного дома. В нижнем этаже помещалась москательная лавка, принадлежащая Субботе. С таратайки соскочил Федякин, медленно, придерживая раненую руку, слез Куманин. Ставни на окнах лавки были закрыты. На дверях висел тяжелый амбарный замок. Из ворот выскочила маленькая, взъерошенная собачонка и с остервенением залаяла на лошадей.
— Путаешь ты, Куманин, — недоумевал Федякин, — Суббота партизанам помогал. От расстрела Смелкова спас. Зачем ему опосля убивать?
— А думал ты, — спросил Куманин, — зачем Субботе понадобилось Смелкова от белой пули спасать?
Он потрогал замок и взглянул на Федякина. Тот задумчиво дергал свой ус.
— Не думал, — сам себе ответил Куманин. — А я тебе поясню: золото смелковское заполучить хотел!
Федякин недоверчиво покачал головой.
— Он все имущество экспедиции лично в мои руки передал. Для чего?
— А для того, чтобы ты всем про его честность доказывал.
— А ты уверен, что именно Суббота стрелял в Смелкова? — не сдавался Федякин.
— Да я его, как тебя, видел, когда он стрелял. Догнать только не успел.
Федякин распахнул калитку, вошел во двор. Высокая, жилистая старуха, стоя на крыльце, кормила гусей.
— Почему лавка закрыта? — спросил Федякин.
— За товаром уехали, — неохотно ответила старуха.
— Давно?
— С неделю будет.
Из-под навеса, в дальнем углу двора, выглянул милиционер.
— Товарищ Федякин! — позвал он.
Федякин и Куманин, под неодобрительными взглядами старухи, направились к навесу, под которым стояли телеги. Милиционер показал на одну, с широким полком.
