— Покажь, — так же требовательно повторил Силантий.
— Твое какое дело… «Покажь!» «Покажь»! — взбунтовался Харитон. — А вот и не покажу!
Силантий быстро, по-кошачьи прыгнул на Харитона и, повалив его на землю, вырвал коробку. Раскрыв ее, он увидел золото.
— Господи, — прошептал Силантий.
— Отдай, мое! — крикнул Харитон.
— Твое? — со злобой сказал Силантий. — Тебе довольно и того, что у меня взял.
— Я? — взвизгнул Харитон. — Тебя Ефим вокруг пальца обвел, а ты… Отдай!
Он кинулся на Силантия и повис у него на спине. Силантий, держа в руках коробку, попытался сбросить его, но это ему не удалось. Сцепившись, они подкатились к самому обрыву, Харитон впился зубами в руку Силантия, державшую коробку. Кисть разжалась, и коробка полетела вниз. Оба застыли, глядя, как она падает, ударяясь о каменистые выступы, как она раскрылась и золото, рассыпавшись, полетело в бездонную пропасть…
— А… — в отчаянии застонал Харитон и, вскочив, с силой ударил Силантия ногой в живот.
Силантий, кряхтя, поднялся и тупо ударил Харитона кулаком по лицу…
Отодвигая тяжелый засов и пропуская Марфу в сарай с обедом для арестованных, караульный проворчал:
— Я бы и сам от таких щей не отказался.
Марфа увидела Митьку, лежавшего на телеге, и Казанкова, мрачно сидевшего в углу на сене.
— Кушайте, — сказала она и, наклонившись к Митьке, шепнула: — В углу, где сбруя свалена, под сеном дверца… в самом низу… лаз…
Митька понимающе кивнул.
— И ты… с ним беги, — сказала она Казанкову, — убьют, не посмотрят, что молоденький.
Марфа вышла из сарая, и караульный задвинул засов.
— Побежишь со мной? — спросил Митька.
— Нет, не побегу.
— Убьют тебя. Расстреляют, — сказал Митька. — Беги.
— Я присягу давал.
— Кому? Царю? Так нет его, царя-то!
— Тебе это не понять, — грустно улыбнулся Казанков. — Есть такое слово: честь. Ты слышал это слово?
— Какая же тут честь, когда они за твою же верность тебя же и расстрелять хотят? — Митька не понимал Казанкова.
— Значит, судьба, — сказал Казанков и беспомощно улыбнулся Митьке.
— Не побежишь? — упавшим голосом спросил Митька. — И меня… не пустишь?
— А ты — беги, — сказал Казанков.
Было совсем темно, когда Митька через потайной лаз выбрался из сарая. Тускло светила луна. Невдалеке маячил силуэт часового. Митька бесшумно прошмыгнул мимо коновязи и, перемахнув через плетень, пополз вдоль грядок огорода к лесу.
Здесь его ожидали Дуня и Марфа.
Марфа подвела Митьке коня. Дуня, с ружьем в руках, смотрела на сына с беспокойством.
