- Ладно, поехали. Но чтобы сидела, как мышь! Я была согласна. Мы вышли на улицу, и отец подвел меня к белому "БМВ", красующемуся во дворе.
- Это твоя? - удивленно спросила я. Отец не без гордости кивнул.
- Рада за тебя, - искренне ответила я, усаживаясь на переднее сиденье. Сидеть было невероятно удобно и комфортно.
- А ты стала очень красивая, Оля, - с некоторым удивлением заметил отец.
- А раньше была некрасивая? - засмеялась я, чем очень его смутила.
По дороге мы еще поговорили о Перехватове.
- Цепкий мальчик, - говорил отец, внимательно следя за дорогой. - Своего не упустит. Вверх лезет - не удержишь. Да я в принципе не против, только зачем ты лезешь туда, в чем ничего не смыслишь? Ну не дано ему на телевидении работать, не дано! Настолько бездарно передачи вел, что сняли его с эфира. Даже ее влияние не помогло, настолько это безобразно смотрелось.
- То-то я и смотрю, ни разу его по телевизору не видела.
- Так он только в паре передач и мелькнул! - махнул рукой отец. - Теперь ходит по студии, непонятно, чем занимается, деньги получает... Гонору - хоть отбавляй!
- Да уж, малосимпатичный товарищ получается, - протянула я. - А как он к своей мадам относится?
- Ну как может относиться молодой, симпатичный альфонс к даме, которой под шестьдесят? Надоела она ему хуже горькой редьки, это всем понятно, кроме нее. И на молоденьких девочек поглядывает, само собой. Они от него млеют, дурочки...
- На молоденьких? Меня это заинтересовало.
- Ну, не у нее на глазах, конечно. С ней-то он прямо сама любезность, этакий пац-мальчпк при мамочке. Но, вообще, не откажется от своего.
"Очевидно, мальчик составляет жесткую конкуренцию Андрею Витальевичу, усмехнувшись про себя, подумала я. - Очень уж с большой досадой он об этом говорит".
Наконец мы приехали. Отец вышел из машины, открыл мне дверцу и подал руку. Я даже не ожидала от него такой галантности.
Мы прошли в здание. Папа важно вел меня под руку, здороваясь с коллегами. Когда у него спрашивали, кто эта такая очаровательная дама, он гордо отвечал, что дочь. И ему нравилось наблюдать, как вытягиваются удивленно лица спросивших. Наблюдать, какое впечатление производит его дочь. Наверное, сейчас он впервые за всю жизнь ощутил отцовское чувство...
Отец провел меня на второй этаж и ввел в какой-то кабинет.
- Посиди здесь, - сказал он мне, оставив кучу журналов, коробку апельсинового сока, и исчез.
Я принялась перелистывать журналы. Вскоре мне надоело это занятие. Я лениво пила сок, пока не задремала в кресле.
