Но, к сожалению, все хорошее никогда не длится вечно. Более того, оно всегда очень быстро кончается. Так произошло и с водкой.
К этому моменту в душе у меня уже не было абсолютно никакого страха, все неприятности вечера казались чепухой, а будущее представлялось в прекрасных тонах. Я все сделаю в Москве, потом благополучно, вернусь домой, Полина меня похвалит...
Я почувствовала, что начинаю дремать. Дрюня осторожно зашевелился.
- Лельк... - сказал вдруг он негромко.
- А? - откликнулась я.
- Чего-то мне жарко стало.
- И что ты мне предлагаешь? - удивилась я. - Обмахивать тебя веером?
- Да нет, я ничего. Я пойду искупаюсь, а?
- Чего-о-о? - вытаращилась я. - Ты совсем офонарел, что ли? Апрель месяц!
- Ну и что? - возразил Дрюня. - Вода градусов семь, вполне нормально. Я и хочу освежиться немного! Подумаешь, окунусь у берега и вылезу. Ты не боись, я быстро!
- Дрюня... - Меня саму заранее заколотила дрожь, едва я представила себе Мурашова в ледяной воде. - Дрюня, не надо!
- Да чего не надо!
Дрюня уже начал сердиться. Ему в голову снова втемяшилась одна из его бредовых идей, а уж если она втемяшится - не выбьешь ничем, как ни старайся. Порой Дрюня и сам начинал осознавать, что сделает только хуже себе самому, но уже не мог остановиться. Такой уж он был.., неудержимый.
- Короче... - Дрюня решительно оттолкнул мои руки, которыми я вцепилась в ворот его олимпийки, и, выйдя из машины, зашагал к речушке.
- Дрюня! - жалобно вскрикнула я в последний раз.
Мурашов даже не обернулся.
"Ну и черт с ним! - решила я. - А я ложусь спать. Пусть что хочет делает, голова угорелая!"
Я решительно улеглась на заднем сиденье. Но уснуть никак не могла. Вскоре я услышала, как начинает орать и повизгивать Дрюня, видимо, соприкасаясь с ледяной водой.
Стало жутко интересно. Я выбралась из машины и побежала к берегу. Дрюнины повизгивания становились короче и тише, наверное, тело его привыкало к низкой температуре.
Дрюнины трико и олимпийка лежали на высоком берегу, очень аккуратно сложенные. Дрюня вообще был аккуратным, когда хотел.
Я подошла и присела на корточки рядом с его вещами, сунув руки в рукава.
Мне было хорошо слышно, как плещется Дрюня, время от времени издавая довольные вскрикивания. - Э-э-эх, хорошо! - доносилось до меня. - У-ух, как освежает! Лелька! Давай иди сюда! - заорал вдруг он. - Чего ты мерзлячка какая?
- Смотри не отморозь себе ничего! - огрызнулась я. - А то не переживешь потом, ненормальный, - и боязливо поежилась.
