Парень взвыл и дернулся, выронив нож, который я тут же отшвырнула носком ботинка в глубь комнаты. Он задергал ногой, пытаясь освободиться, но я сама с какой-то маниакальной жестокостью давила дверью, не выпуская его.
Присовокупив к этому резкий удар поддых - руки-то у меня теперь обе свободны! - я добилась того, чего хотела: парень охнул и опустился на пол.
Я пнула его ногой, этой же ногой заволокла его в квартиру и закрыла обе двери. Так, теперь срочно звонить в милицию!
Вообще-то, я позвонила не в милицию, а прямо Жоре. Перепуганный насмерть Овсянников, наплевав на футбол, примчался через семь минут вместе с бригадой ребят. Я даже не ожидала от него такой прыти!
- Полина! - услышала я его крик за дверью и то, как он отчаянно замолотил по ней кулаками. - Поленька, ты в порядке?
- В порядке, в порядке.
Я торопливо отперла дверь, отпихивая ногой обмякшее тело. Жора влетел в комнату, обнял меня и подхватил на руки.
- Все нормально?
Он с беспокойством ощупывал мое тело.
- Да нормально, нормально, - слабо улыбаясь ответила я и спрыгнула на пол, почувствовав, что Жора уже как-то излишне активно меня ощупывает.
- Боже мой, боже мой! - не мог успокоиться Жора. - Ведь я как чувствовал! Говорил же тебе - не ходи домой, оставайся!
- Мог бы и проводить, раз такой чувствительный! - огрызнулась я.
В это время ребята уже подняли на ноги маньяка и надели на него наручники. Он стоял, пошатываясь, не в силах сообразить, что с ним происходит.
Тут только я смогла его рассмотреть. Довольно молодой - лет тридцати пяти - коренастый, крепко сбитый парень с пухлыми, какими-то капризными губами. В лице его не было ничего от маньяка: ни пены у рта, ни безумного блеска глаз, ни каких-либо страшных клыков. Обычный парень. Лицо можно было бы даже назвать приятным, если бы его не покрывали отвратительные прыщи. Представив, что он мог со мной сделать, я передернулась.
- Ребята, вы сами управитесь? - спросил Жора. - Я побуду с Полиной.
- Конечно, Георгий Михайлович, - ответил один из парней.
- Жора, там его нож валяется! - Я кивнула в сторону зала. - Я к нему не прикасалась.
- Умница моя! - осторожно подбирая нож, похвалил меня Жора.
Когда маньяка увели, Овсянников довел меня до дивана в зале, хотя я в этом не нуждалась, усадил на него и, не переставая гладить, спросил:
- Поленька, ты в состоянии говорить? Может быть, сделать тебе кофе? А хочешь, расслабляющий массаж?
Понятно, Жора проявлял запоздалую заботу. Ему было явно стыдно, что он предпочел футбол тому, чтобы проводить меня. Ничего, теперь я ему долго это буду припоминать!
