После ужина он опять закурил. Раздумчиво произнес:
– Я этому гаду, отродью кулацкому, так не оставлю. Теперь со своим другом (он кивнул на топор у печки) пойду к нему за расчетом. И усадьбу спалю.
Дуся и бабушка застыли от ужаса.
– Что ты, Феденька! Бог с тобой! – первой опомнилась бабушка.
– У Германа есть охрана, – добавила Дуся. – Говорят, два эстонца с автоматами его стерегут.
Бабушка увела меня спать в другую комнату. Через закрытую дверь еще долго слышались неразборчивые голоса, чей-то плач. Видимо, уговорили Федю не делать глупости.
Феде понадобилось что-то в бане поправить. Он почесал затылок, подумал, обратился ко мне:
– Витя, сходи-ка ты к Дунаевым. Попроси у Михаила плотницкий уровень на денек.
Я не знал, что такое уровень. Боялся забыть это слово. Стал на ходу придумывать слова, созвучные с ним: ровень, ревень, деревень, дуровень. Но все они казались непригодными для запоминания.
Бабушку Дуню я не видел с тех пор, как мы пришли из Заречья. А крестного, его жену и девчонок с позапрошлого года не видел. Как-то встретят они меня, думал я.
Неожиданно возле их дома увидел три мотоцикла с колясками. А в глубине огорода несколько солдат копали длинную яму и укладывали на подпорки толстую жердину у самого края ямы.
Никак они готовят уборную, подумалось мне.
Я осторожно вошел в избу. За длинным столом сидели четыре солдата в нательных рубашках. Они хохотали и резались в карты. Тут же, на столе, были выпивка и нарезанная колбаса. На полу, между столом и русской печкой, лежала солома. Видимо, на ней спали солдаты и не убрали на день. Бабушка Дуня хлопотала у печки. Вдруг один из солдат привстал над скамейкой, громко выпустил газ и опять сел как ни в чем не бывало. Будто и не было в избе ни его товарищей, ни меня, ни бабушки.
Мы с ней переглянулись, усмехнулись на эту выходку и пошли в другую комнату. Там она поцеловала меня, спросила:
– Как ты там приживаешься у бабы Маши?
– Ничего, спасибо, живем потихоньку. От мамы есть какие-нибудь весточки? – спросил я в ответ.
– Пока нет никаких вестей. Я тоже волнуюсь за них. Как-то там Настенька управляется с бабой Фимой да с Тоней? Чем они кормятся? – вслух размышляла бабушка Дуня. – А ты к нам по делу зашел или как?
– По делу, по делу. Не волнуйся, – ответил я. А сам подумал: могли бы и в гости позвать за эти три недели. – Меня Федя послал за… за… Вот слово забыл как назло. Ревень, деревень, дурень. Вспомнил! Дуровень мне нужен какой-то!
