Он что-то искал.
Но ничего не нашел.
Поэтому коп уже начал выпрямляться, потеряв к «Шевроле» интерес и собираясь заняться следующей машиной в очереди, когда его взгляд остановился на лице Ричера, и глаза широко раскрылись, как будто с сочувствием, удивлением или уважением, и он сказал:
— Вот это да!
— Нос? — спросил Джек.
— Наверное, жутко болит.
— Жаль, вы не видели того, кто это сделал.
— А где он сейчас?
— Не в вашем штате.
— Это хорошо, — сказал полицейский. — Будьте сегодня поосторожнее на дороге, сэр.
— Кого вы ищете, капитан? — спросил Ричер.
— Очень любезно с вашей стороны, но я всего лишь сержант.
— Ладно, так кого вы ищете, сержант?
Коп задумался на мгновение, потом улыбнулся.
— Вас — нет, — ответил он.
И прошел на фут вперед к следующей машине, приготовившись заняться тем, кто стоял в очереди за «Шевроле». Джек закрыл окно, аккуратно проехал мимо заграждения, снова поудобнее устроился в кресле и покатил вперед. Сначала сорок миль в час, потом пятьдесят, шестьдесят и семьдесят. Перед ним расстилалась пустая, ровная дорога, и виднелись хвостовые огни «Доджа», которые быстро исчезали в миле впереди.
Адрес, который дала Гудмену Мисси Смит, оказался тем местом, которое наглядно демонстрирует, во что превращается семейная ферма, когда ее продают строительной корпорации. Ферму лет двадцать назад присоединили к гигантскому угодью, оставив один акр вдоль дороги, на котором построили в ряд четыре маленьких ранчо. В лунном свете все они выглядели ухоженными и в хорошем состоянии. Все были совершенно одинаковыми: с белой обшивкой, серыми крышами, лужайками, короткими прямыми подъездными дорожками и почтовыми ящиками на высоких деревянных столбах у обочины.
Однако между ними имелось одно очевидное различие.
На дорожках перед тремя домами стояли машины.
Перед четвертым — нет.
И как раз четвертый дом был тем самым адресом, который дала Гудмену Мисси Смит.
— Плохо, — сказала Соренсон.
— Да, — согласился с нею Гудмен.
Во всех четырех домах свет не горел; впрочем, это было совершенно естественно — посреди ночи. Но каким-то непостижимым образом дом без машины казался темнее своих соседей. Он выглядел тихим, заброшенным и пустым.
Соренсон выбралась из машины. Дорога представляла собой старый сельский проселок, залитый асфальтом. Дренаж никуда не годился, и дождевая вода, а также та, что стекала с полей, превратились в жидкую грязь в канавах. Соренсон перешагнула через нее и остановилась в начале дорожки, ведущей к дому официантки. Почти сразу к ней подошел Гудмен. Соренсон проверила почтовый ящик — исключительно по привычке. Он оказался пустым, что было нормально для того, кто работает по вечерам. Такой человек обычно вынимает почту перед тем, как отправиться на работу, а не после.
