После шока наступило оцепенение. Кристи плохо помнила, как выбралась из автомобиля Мелани и спустилась в лодку, как отсчитала несколько монет для лоцмана, как он о чем-то ее спрашивал. Но кажется, денег ему больше не нужно было, и она механически кивнула и, будто ослепнув, побрела к дому.
Мэтт женат. Она уставилась на яркую овальную лампу. Она ничего, кроме нее, не видела. Маленькая одинокая комната как будто растворилась вокруг нее. Почему ей не приходила в голову настолько естественная мысль? Да это было первое, о чем она должна была подумать! И почему Мэтт не дал ей ни малейшего, даже самого легкого намека на то, что он несвободен?
Вяло, совершенно автоматически Кристи приготовилась ко сну. Ей было слишком плохо, чтобы она могла хоть что-то съесть. Единственное, о чем мечтала девушка, — спасительное забвение сна.
Но сон не приходил. Вместо этого исчезло оцепенение и вернулась боль. Всю ночь Кристи беспокойно металась в постели, пытаясь возненавидеть Мэтта, забыть о нем. И презирала себя за слабость. Теперь, оглядываясь назад и вспоминая свои безумные поступки, она понимала, что в первые дни Мэтт пытался предостеречь ее, поэтому был так нетерпим и высокомерен. Вот в чем причина, с горечью подумала бедняжка. Он был уверен в своей неотразимости и пытался осторожно отстранить ее. А она, должно быть, выглядела в его глазах ужасно наивной и неискушенной. Возможно, его забавляло смотреть, как она борется со своим чувством к нему.
Казалось, рассвет не наступит никогда. Наконец, первый луч солнца осветил комнату, и Кристи откинула одеяло и осторожно вылезла из постели. Ей нужна была смелость, чтобы воплотить в жизнь решение, которое она приняла.
Мелани права: она не может здесь больше оставаться. И не может больше видеть Мэтта. Выход один — ехать домой. Внезапно девушка почувствовала, что очень одинока и действительно скучает по дому. У нее даже ком к горлу подступил. Если бы закрыть глаза, а открыв, увидеть маму в такой знакомой гостиной, где, как всегда, немного неубранно. Этот беспорядок неизбежен в семье с маленьким мальчиком и сестрой-подростком, которой мама постоянно читала нотации, а папа лишь улыбался и соглашался не слушая. Кристи внезапно поняла, что он никогда не слушал, а маме на самом деле нравилась эта неряшливость дома. Дело в том, что отец всегда был спокоен и доволен, а для мамы беспорядок означал, что весь ее любимый выводок все еще в безопасности под ее крылом. Все, кроме меня. И ничего никогда не будет как прежде, грустно подумала Кристи. Я вернусь и увижу их такими же. А я стала другой.
