Мы стояли и боялись взглянуть друг на друга. Не хотели показывать свой страх и видеть его в глазах подруг; некоторые девочки плакали.
— Ненавижу, — прошептала Дамон, развернулась и первой пошла к лестнице. Все медленно последовали за ней. Только я и Касиян задержались.
— Неужели нет выхода? — тихо проговорила Ян.
— Выход есть всегда, но не все могут до него добраться, — ответила я. — Жалко девочек.
— И мне жалко, но я не смирюсь! — уверенно сказала Касиян и побежала догонять баронессу.
— Стой! — крикнула я, следуя за ней.
Баронесса Ангори стояла на крыльце и о чем-то тихо разговаривала с наставником Эниро. Касиян выбежала из двери и чуть не врезалась в нее. Я успела остановиться перед дверью и спряталась за угол, оставшись незамеченной. Как это ни позорно, но я боялась, ведь у меня тоже были те, о ком нужно заботиться. Сестра, которую после смерти родителей просто поставили перед фактом, что меня забирают, и маленькая племянница, очаровательное создание, потерявшее отца, еще не научившись ходить. Они беспомощны, и никто не встанет на их защиту.
— Вы что-то не поняли из моих слов, воспитанница Касиян? — строго спросила директриса у запыхавшейся подруги.
— Сложно было не понять, — с вызовом ответила девушка. — Мы никто и прав у нас нет, только обязанности. Я к вам по другому вопросу: почему моя программа обучения отличается от общей? Со мной что-то не так?
Баронесса улыбнулась, погладила Касиян по щеке и неожиданно ласково попросила:
— Не спрашивай меня, девочка. Потому что я не знаю, что тебе ответить. Мы не властны над судьбой, но я тебе обещаю — у тебя будет шанс это изменить. Только у тебя.
В голосе женщины было столько грусти и боли, похоже, она действительно переживала за нас, но ничем не могла помочь.
— Так у меня не будет наставника? — не унималась Ян.
— Скоро все узнаешь, имей терпение, — снова став строгой, сказала директриса. — Ступай.
В комнаты мы шли молча, подумать было о чем, а сказать пока нечего.
На этот раз нас оставили без обеда, но мы не переживали из-за этого. Вряд ли сейчас хоть одна из нас смогла бы заставить себя что-то съесть. Призрачная свобода далась слишком дорого, девушки были погружены в себя. Баннеретта Ангори монотонно рассказывала о принцах, но я ее почти не слушала. Из головы не шли слова директрисы, сказанные Касиян. Что они могли означать? К чему ее готовят и чем ей это грозит? Или, возможно, Ян, наоборот, повезло и ее ожидает лучшая участь? А еще появились нехорошие мысли о том, что в сложившейся ситуации стоит подумать прежде всего о себе. Если та же Дамон взбунтуется, накажут ли ее одну или, по уже сложившейся традиции, всех? Мы всегда были вместе и прикрывали друг друга, не пора ли разделиться? Ведь в будущем нам предстоит соперничать и бороться за внимание принцев.
