Между тем к месту происшествия сошлись и коренные приксдорфцы, которые стали свои мудрые советы подавать.
— Что делать? — ломала руки несчастная владелица птицы.
— Проще всего дерево срубить, — предложил аптекарь, — а потом преспокойно поймать попугая.
— Ерунда, — отпарировал низенький приказчик из ювелирного магазина «Голубой аист». — Я пожарного с кишкой пришлю. Он направит туда струю, попугай намокнет и свалится. Даром, что ли, пожарники есть на свете! (Nota bene[16]: приказчик был начальником приксдорфской пожарной команды.)
Вот это решение! Настоящее колумбово яйцо. Скорей бегите кто-нибудь за простыней — надо растянуть ее и держать под деревом, чтобы попочка не ушибся. А за пожарником с торжествующим видом помчался сам коротышка-приказчик. В предвкушении этой волнующей операции еще больше зевак собралось, так что доктору оставалось только хорошенько поискать Бланди в этой толпе.
Они оказались у фонтана перед виллой «Позен». Баронесса лорнировала беглеца, заслоняясь сапфирно-голубым зонтиком от солнца. Кларика же печально поникла головкой, словно клевер с четырьмя листками искала в разросшейся у фонтана траве.
— Ах! — вздрогнув, как спугнутая птичка, сказала она. — Доктор!
— Вот тебе на! — воскликнула маменька. — И вы тоже на эту зеленую птичку глядите?
Доктор сконфуженно втянул голову в плечи, словно уличенный в каком-нибудь проступке.
— Да, и я не устоял, поддался любопытству при виде такого стечения народа.
— Как вы думаете, — спросила Клара, — улетит птичка или удастся заманить ее обратно?
Менюш подошел поближе и тише, мягче обычного, сказал, сопровождая свои слова значительным взглядом:
— Какое мне дело, если моя милая птичка завтра улетает? Глаза у девушки торжествующе блеснули и погасли, как задутая свеча.
— А что же вы клетку не закрыли? — спокойно, негромко сказала она. — Даже сами нарочно отворили.
Намек был, видимо, понят.
Менюш растерялся. Возразить на это было нечего. Наступило тягостное молчание.
— Пожарник! Пожарник идет! — ликуя, воскликнула баронесса, которая с таким увлечением следила за поимкой птицы точно в театре за пьесой.
Менюш наклонился к Кларике и шепотом повторил ее же вопрос:
— А вы как считаете, улетит птичка? Или удастся обратно ее заманить?
Кларика рассмеялась презрительно, словно наскучив этой игрой. Она чувствовала: преимущество на ее стороне.
— Ах, подите вы со своими намеками, — со строптивой гримаской сказала она.
Два многоопытных дипломата состязались в эту минуту друг с другом.
