— Ну что? — жадно спросила баронесса.
— Небольшой катар в легких между третьим и четвертым ребром, — ответил врач голосом, не предвещавшим ничего хорошего.
— Боже мой! Неужели она заболеет?..
— Мы все сделаем, чтобы этого не случилось.
Он присел за письменный стол, вписал куда-то в середину большой, истрепанной книги имя больной, адрес (они жили на вилле «Мраморная богиня»), обнаруженные симптомы; прописал порошки от лихорадки, велел каждое утро выпивать сто граммов воды из источника «Каталин», а днем ходить на хвойные ингаляции; побольше сидеть на свежем воздухе и как можно меньше разговаривать. «Вот уж когда слово — серебро а молчание — чистое золото».
Так прошел первый прием, — и первые пациенты, о которых столько мечталось, с небрежным, почти высокомерным кивком удалились.
Через день доктор наведался в «Мраморную богиню» — одну из самых дорогих вилл. Бланди занимали две прекрасные комнаты на втором этаже.
Клара лежала в гамаке под платанами и при виде доктора сразу обе руки протянула ему навстречу.
— От ваших порошков жар как рукой сняло!
— Ну естественно. Значит, лучше себя чувствуете?
— Гораздо, точно заново родилась.
— Аппетит хороший?
— Волчий. Ваше лекарство просто чудеса творит.
И девушка устремила признательный взор на нашего героя. Ее лучистые голубые глаза даже увлажнились от избытка благодарности.
Меньхерт невольно потупился. Даже он, прохвост порядочный, смешался при виде столь горячего проявления чувств. За несколько жалких порошков это все-таки уже слишком.
— Не стоит, какие пустяки, — пробормотал он, недовольно хмурясь.
Ему вдруг пришло на ум, что чересчур благодарные пациенты обыкновенно мало платят. Форинты восторженными словами заменяют.
— А кашель как?
— Не прошел еще.
— Ну сам собой пройдет, раз причины не будет. А мама?
— Она наверху, в своей комнате.
— У меня как раз семь минут осталось, чтобы засвидетельствовать ей почтение.
— Господи, как вы спешите.
— Что поделаешь, долг прежде всего. Но завтра-послезавтра я надеюсь улучить еще минутку и заглянуть к вам. Итак, подымемся к баронессе. Разрешите предложить вам руку?
Какая-то особенная, мягкая истома исходила от всего ее существа, а походка была мерная, ритмичная. Просто вальс, а не походка.
Весь фасад «Мраморной богини» оплетали розы. Тысячи их свешивались со стены, нависая над входом. Доктор машинально сорвал полураспустившийся бутон и продел в петлицу.
— У, какой вы, — надула губки Клара, подымаясь по лестнице, — мой бутон сорвали, второй уже день passe ich auf ihn
