или квадратурой круга. А вдруг да удастся!
Важностью, может быть, взять: апломб — он поражает, внушает уважение. Тысячи две форинтов еще осталось — не так уж много, но достаточно, чтобы пыль в глаза пустить. Повезет — хорошо, не повезет — хорошего, конечно, мало, но зато уж сразу крышка, не придется всю жизнь жилы из себя тянуть.
Конечно, все это жульничеством попахивает, но иначе в наш век не проживешь.
Наш век! Это надо понять. Глупцы в грязь летят, как опавшие листья.
Так размышлял наш герой и вскоре облюбовал себе местечко: приксдорфские воды. Там ежегодно до пяти тысяч человек бывает, а врачей всего двенадцать. Менюш произвел несложный подсчет: на одного врача около четырехсот человек, из них больных, скажем, половина, то есть двести. Каждый заплатит за сезон в среднем по двадцать форинтов, вот уже четыре тысячи. А если прибавить, что он у других врачей сумеет оттягать, — конечно, если хорошенько взяться за дело, — то и разбогатеть можно!
И он без промедления отправился в Приксдорф — с директором увидеться.
Директор, немец Кругер, не любил докторов, особенно приксдорфских; но к нашему почему-то сразу возымел симпатию и разрешил поселиться на курорте, предупредив, правда, дружески, что прожить будет мудрено. Врачей много, жирные куски один-два ухватывают, кто в моде, а остальные кости глодают.
— Это уж моя забота, — самоуверенно улыбнулся Менюш.
— Тогда желаю успеха.
Позже в узком кругу директор Кругер признался, почему он дал разрешение на практику: единственно потому, что милейший доктор Катанги оказался тринадцатым. А из этого с очевидностью явствовало, что один из докторов помрет в ближайшее время.
Итак, с началом сезона Катанги поселился в Приксдорфе.
Не будем утомлять любезных читателей описанием курорта. Они уже, без сомнения, не раз читали подобные описания и сами знают, что все курорты в мире одинаковы. Богатый озоном воздух, прекрасные, чистые комнаты, тенистые аллеи для прогулок, отличное питание, баснословно дешевые цены, великолепное обслуживание, минеральные в лечебные источники, экскурсии в живописные места, лаун-теннис, лотерея и так далее.
Такое рекламное описание напоминает порой рисунок на первой странице ветеринарной книги: лошадь, окруженную названиями всех болезней, которыми когда-либо страдал лошадиный род, но одна лошадь — никогда. Разница лишь в том, что здесь на один курорт переносятся достоинства всех.
Так что я не буду даже пытаться описать Приксдорф, хотя местечко это недурное и часто посещается венграми. Впрочем, где их нет — только дома не хватает. Кто по заграничным курортам покатался, по обилию мадьяр может подумать, что на родине их по меньшей мере еще миллионов пятьдесят осталось.
