— Так вы полагаете… что за нами могли следить?
— Скоро у нас будет ответ на этот вопрос, а пока я хотел бы взглянуть на бумаги.
Герцог Гиз поставил кубок на стол, извлёк из внутреннего кармана камзола свёрнутый в трубку лист бумаги и протянул его генералу Иезуитов. Тот молча принял свиток, так же молча развернул и погрузился в чтение. Пока он читал, герцог де Гиз из-под полуопущенных ресниц наблюдал за выражением его лица. Но лицо генерала оставалось совершенно бесстрастным, пока он не закончил читать. Свернув прочтённый документ, он положил его рядом с графином и, вперив в герцога испытующий взгляд, сухо произнёс:
— Этого вполне достаточно, монсеньор. Остаётся только одно. Мы окажем вам необходимую помощь в полной мере лишь после исполнения вами этого последнего условия.
— После? — несколько раздражённо переспросил герцог де Гиз. — Не стоит забывать, с кем вы разговариваете, святой отец. Я дал вам гораздо больше того, что мог дать кто — либо во Франции.
И как мне видится, могу вполне рассчитывать на помощь уже сейчас. Ибо именно сейчас я в ней нуждаюсь более всего.
Герцог де Гиз снова поймал на себе этот странный, словно бы оценивающий взгляд, в дополнение коему в уголках губ могущественного Иезуита появилась лёгкая усмешка. Голос его звучал по-прежнему спокойно, но в нём появились жёсткие нотки.
— Мы с вами заключили договор. И в этом договоре, ко всему прочему, значилась женщина,
которую именуют герцогиней Д’Эгийон. Вы должны были либо передать её нам живой, либо предоставить неопровержимые доказательства её смерти. Лишь после выполнения этого пункта договора мы обещали предоставить свою помощь. И если вы не готовы признать нашу договорённость в полном объёме, тогда мне придётся возвратить вам и это, — Иезуит кивнул в сторону свитка.
— Не стоит принимать необдуманных решений, святой отец, — с некоторой поспешностью отозвался герцог де Гиз, — тем более, что это всего лишь незначительная задержка. Сегодня мы едва не захватили её. Я знаю, кто именно похитил герцогиню.
— И кто же?
— Это были люди Екатерины Медичи. Сейчас королева-мать находится в своём замке. Думаю, и герцогиню повезли туда же. Завтра же я отправлю в замок доверенного человека. Он договорится с королевой… Разве мною сказано нечто смешное?.. — заметив откровенную насмешку во взгляде Иезуита, герцог де Гиз нахмурился и стал быстро мрачнеть.
— Королева, никогда не отдаст эту женщину добровольно. Думаю, на этом можно заканчивать наш разговор. Поутру я уезжаю. У вас, монсеньор, есть три месяца для того, чтобы выполнить свои обязательства. По истечении этого времени все наши договорённости потеряют свои силу.
