Я могу предположить: в аналитическом пространстве «психолог» и «специалист» подобным же образом уравнивают и распределяют психические функции, права и обязанности.
Учитывая вышеизложенное, я считаю важным вернуться к непосредственному переводу термина Freud’а на русский язык, соответствующему российской ментальности, – «равномерно парящее внимание».
В обсуждаемой работе Фройд (Freud) пишет: «Таким образом, не приходится напрягать особенно внимание – что совершенно невозможно делать в течении многих часов – и исчезает опасность, неизбежная при нарочитом запоминании. Как только намеренно напрягаешь внимание до определённой высоты, начинаешь делать выбор из добавляемого материала; одно запоминаешь особенно остро, на другое не обращаешь совсем внимания, следуя при таком выборе собственным ожиданиям или склонностям». Далее следует пассаж о недопустимости использования собственных ожиданий в отношении конкретного пациента. Фройд продолжает: «Правило для врача можно формулировать так: необходимо устранить всякое сознательное воздействие на свою способность запоминать и всецело отдаться своей «бессознательной памяти» или, выражаясь технически, нужно слушать и не заботиться о том, запоминаешь ли что-либо».
Я не хотел бы останавливаться в настоящей заметке на проблемах, которые несколько десятилетий являлись камнем преткновения в психоанализе и которые были успешно преодолены, благодаря замечательным работам Р. Heimann, D.W. Winnicott’a и других авторов, на проблемах, возникших в результате неприятия Фройдом контртрансфера. И хотя для «психолога» и «специалиста» это было бы вряд ли полезно – я предлагаю взглянуть на то, как мы слушаем пациента, находясь на другой грани бриллианта познания.
Безусловно, Фройд прав – невозможно предоставить только сознательным инстанциям психики приоритет анализирования. Данное не означает, однако, что нужно доверять только хаотичным и вневременным составляющим Ид. Но мне кажется, что необходимо поднять кондора нашего внимания на определённую высоту «равномерного парения», чтобы оттуда обозревать всю терапевтическую ситуацию в целом, чтобы видеть оттуда всё терапевтическое плато, включающее не только объекта-пациента. Удивительным образом Фройд, в первом цитируемом отрывке, противопоставляет равномерное парение высоте, видимо опасаясь поглощающих психотических механизмов расщепления, фрагментации и идентифицируя частичные объекты и влечения со своими контртрансферными переживаниями, которые так сложно было ему принять. Я говорю о том – насколько болезненным и пугающим может быть представление о собственных драйвах. С сегодняшней нашей позиции, лилипутов на голове у великана, мне кажется актуальным продолжить рассмотрение идей равномерного парения и высоты. Думаю, высота равномерного парения внимания терапевта должна быть оптимальной и для объекта-пациента, и для объекта-терапевта, и должна принадлежать отщеплённому терапевтическому инструменту. Т. о. терапевтический инструмент в идеале зависает над территорией, обязательно включающей диспозиции обоих объектов. Хотелось бы подчеркнуть, что внимание должно принадлежать терапевтическому инструменту, но не должно направляться в терапевтической ситуации на сам терапевтический инструмент, т. к. внимание не может быть «вещью в себе»… ибо в таком случае становится принадлежностью либо объекта-пациента, либо объекта-терапевта.
