Адам - значит человек! За шаг до Победы | страница 8
— А чого их жилити? — вскинулся младший сержант Ройко. — Враже племия! Згадайте, що ци сволоти творили у нас! Я ничого не забув! Я завжди памятаю. Всю село в сарай викрали и спалили… всих… жинок, старих… и дитей! Чуэш, сержант?! Всих! — Голос Ройко дрогнул. — Я б их усих… давити их треба. Тиснути…
— Сиз эрдайым адам болуы керек!
В доме стало тихо.
— Чего? Что ты там про Адама сказал? При чем тут Адам?
— Адам, по-казахски — человек! — пояснил Бейсенгали. — Всегда надо быть человеком, всегда! Зачем звереть?
— Да, сержант, — согласился взводный. — Звереть нельзя. Тогда ничем мы от фашистов отличаться не станем.
— Эт-то точно… — вздохнул кто-то. И все согласно кивнули.
— А дети… дети это будущее. Нельзя убивать будущее.
Не сразу, но все согласились. Лишь Ройко помотал головой:
— Не прощу…
— Тащ лейтенант, наши возвращаются, — доложил боец, следящий за тылами.
В здание буквально ввалились бойцы с ящиками. Иванов тяжело дыша, обвел бойцов ошалело-радостными глазами.
— Мужики…. - прохрипел он и прокашлялся. — Мужики! Только что в штабе узнал — наши Рейхстаг взяли!
Все переглянулись.
— Уррра-а-а! — крик загремел и растекся по всему дому. На улице заполошно застучали пулеметы, затем к ним присоединились автоматные очереди.
— А-а-а, — оскалился Карпов, — всполошилась, сволочь фашисткая! Чует конец…
Бойцы у окон открыли ответный огонь.
— Эй, фрицы! — весело закричал Карпов. — Конец ваш близок. За все ответите, сволочи!
— Малявин, где ты там? — позвал взводный.
— Здесь я, тащ лейтенант.
— Крикни немцам чтоб сдавались. И про рейхстаг скажи обязательно.
— Есть сказать!
Малявин подполз к проему и закричал:
— Deutsch Soldaten! Der Reichstag wurde von sowjetischen Truppen übernommen. Übergeben Widerstand ist vergeblich! All garantieren leben!*
Затихшая на несколько секунд стрельба возобновилась с особой яростью.
— Упертые, сволочи… эсесовцы сраные! — процедил Малявин. — Эти не сдадутся. А еще жизнь им гарантировали сохранить…
— Не, там не эсесовцы, — возразил сержант Ванюшин, — там ополчение вроде, то есть фольксштурм, вперемешку с… э-э-э… вермахтом.
— Не все ли едино?
— Ничего, — усмехнулся взводный, — и этих дожмем, и тех дожмем.
— Товарищ лейтенант, — встрепенулся связист, — Волга-семь на связи!
Взводный взял протянутую трубку.
— Кама-два на связи! Есть! Понял, Волга-семь!
— По местам! — крикнул лейтенант. — Ванюшин на корректировку. Через пять минут артиллерия даст пять залпов. После пятого открываем огонь и атакуем.