Адам - значит человек! За шаг до Победы | страница 12



— Не бойся, — погладил пацана Бейсенгали. — Бери.

Ройко вложил сахар в маленькую ладошку.

— Данке, — тихо поблагодарил он и вновь прижался к сержанту.

— А як хлопця-то звуть?

— Фриц? — сразу предположил Марченко.

— Как тебя зовут, малыш? — мягко спросил сержант и ткнул в грудь. — Я, Бейсенгали, Бейсенгали Абулхаиров, а ты? Понимаешь?

Мальчишка только недоуменно моргал.

— Бейсенгали Абулхаиров, — повторил сержант, показывая на себя.

— Имя, понимаешь? Э-э-э… наме?

— Вилли, — тихо ответил пацан.

— Вилли, — повторил сержант.

— Чув, Марченко? — усмехнулся Ройко. — Вилли його звуть, а ти Фриц, та Фриц.

— А мне все равно, — буркнул связист и отвернулся.

— Ты ешь, — улыбнулся сержант мальчишке.

А Вилли вдруг клюнул носом, немного не донеся ложку. Через мгновение он припал к груди сержанта и мерно засопел. Абулхаиров поднял выпавшие из рук мальчишки банку и ложку.

— Михаил Петрович, помоги-ка.

Бейсенгали, придерживая малыша, с помощью младшего сержанта осторожно снял ватник и заботливо укутал мальчишку. Тот почмокал губами и затих.

— Намаялся, — прошептал Ройко и тяжело вздохнул. — Як ти там сказав — людина звучить гордо?

— Сиз эрдайым адам болуы керек! — по-казахски сказал Бейсенгали. — Всегда надо быть человеком.

— Це правильно, — опять вздохнул младший сержант. — Правильно. Але важко, коли кругом смерть… и лютий ворог.

— Человек — имя достойное, — произнес Абулхаиров. — Так у нас говорят. Нельзя быть подлым шакалом, а то шакалом и умрешь. Этот мальчик ни в чем не виноват. Наши дети ни в чем не виноваты. Это мы виноваты. Немцы виноваты. Но не дети…

— Любишь дитей, сержант?

— У казахов дети превыше всего. У нас говорят — дом с ребенком — веселье и счастье, а без ребенка что могила.

— А в тебе, сержант будинок свий? — спросил Ройко.

— Да.

— Сам будував?

— Нет, вместе. Ребята помогли. Всей бригадой дом строили.

— А мне свой дом заново отстроить придется, — горько проронил Марченко. — Его фашисты спалили. Вместе с садом. А какой сад был! Яблони какие были… эх!

— Я тоже сад посажу, — сказал Бейсенгали.

— Обовьязково посади! На народження сина не посадив, так писля вийни посади. Яблуня око радуе. Навесни кольором, восени яблуками.

— Товарищ сержант! — влетел в здание Карпов.

— Тихише ти! — цыкнул на него Ройко. — Не бачиш, дитя спить.

— Все немцы сдались, — зашептал Карпов, — все, до единого. С той стороны домов, гвардейцы из двадцать восьмой подошли. Говорили — бой у них жаркий был. Там на следующей улице в домах эсесовцы сидели, так ни один не сдался. А у нас вишь как!